Сергей Проходов - Откуда есть пошла Германская земля Нетацитова Германия

кимвры кимры (киммерийцы);

скиры скифы;

саксы саки;

алеманы* аланы(сарматы);

фалы аланы;

англы** асы(аланы).

*алан+ман=алеман.

**АСы-аНГлы, «нг» заместил «ас» (переход сатем-кентум см. НГС).

Сюда можно добавить малоизвестные названия племён из упомянутого перечня Иордана:

евагры агры (меоты-скифы);

эрагнариции эрагнАРИИ;

раумариции раумАРИИ;

арохи АРихи (меоты);

хаттуарии хатты+арии.

Показаны названия племён с явными признаками участия скифского круга (либо ещё ариев), в то же время, известны племена, например бастарны, которых многие исследователи причисляют к сарматам, а то и вовсе к славянам по признакам не связанным с их этнонимом, что заставляет обратить внимание на неслучайные звукосочетания – САРМАТ-бАСТАРН (переход «м» в «н»). Этимология названий племён правого столбца имеет сакральное начало (см. НГС), в то время, как в случае с кельтогерманскими этнонимами (см.левый столбец), если не принимать предложенные связи, этого (сакрального начала) они не проявляют. Несерьёзно принимать утверждения о происхождении названий (этнонимов): кимвры от ком-броги – «соотечественники» или саксы от сакс – «нож». По аналогии можно утверждать происхождение этнонимов: росы от россияне или русы от русак-заяц (о «научности» версии происхождения русы от руотси написано в НГС). Сегодня однозначно определить этническую структуру перечисленных выше племён не представляется возможным. Так, для примера, имена одновременно властвовавших королей Эдика, Бабая и Бевка по звучанию вполне могли принадлежать одному этносу, при этом первый – предводитель скиров, двое других – вожди сарматов (языгов). В то же время, если имя Бабай можно признать скифским (ср. бог Папай), то Бевк не обнаруживает связь со скифским кругом, частью которого были сарматы. И тем не менее, имена других предводителей племён поддерживают утверждение о скифских вливаниях:

Хенгист и Хорс – предводители саксов, захвативших Британию, имя первого кельтское, второе явно в честь бога племён скифского круга (и др.русов) Хорса;

Лугий и Бойоригс – вожди кимвров, где один тёзка кельтского бога Луга, имя другого созвучно имени вождя сарматов (савиров) Боарикса.

Проводя изыскания в НГС относительно родственных связей внутри скифского круга нельзя было не обратить внимание на мало завуалированне связи:

КИРМиАНы-ГЕРМАНцы (кирмианы, они же скирмиаты-киммерийцы);

ГиМЕР-ГимЕРиМ-ГЕРМан (gmrim-киммерийцы, Иезекиль);

МиРАГеты-ГЕРМан (обрат. звучание, мирагеты-скифы).

Для снижения вероятности заблуждения можно привести утверждение, касающееся мест обитания здесь рассматриваемых, более осведомлённого в данном вопросе Гая Плиния (79 г.): «Имя скифов повсюду переходит в имена сарматов и германцев, так что древнее имя осталось за теми племенами, которые занимают самые отдалённые страны и почти неизвестны прочим смертным». Не менее древние и осведомлённые авторы (Птолемей, Плутарх и др) не случайно дали общее название рассматриваемым племенам – кельтоскифы. Что касается изначальной принадлежности этнонима германцы, то ещё более древний и авторитетный Геродот, помимо кирмианов, сообщил своим читателям о персидском, по имеющейся у него информации, племени германиев. То есть, появившийся через несколько столетий на суд историков этнопродукт получил от них название по неведению или ошибке (недосмотру). Представленные выше изыскания рекомендуют согласиться с названием, данным древними авторами, с корректировкой – кельтогерманоскифы. Здесь, возвращаясь к теме неразличимости авторами кельтов и германцев, заметим, что, например тевтонов (германцев) причисляли к кельтоскифам.

Обратившись к влиянию Северного Причерноморья, не сомневаясь во многочисленности несогласных, стоит отметить, что кельтский стиль художественного оформления предметов материальной культуры выглядит производным от скифского зверинного стиля.

В НГС было уделено внимание «заимствованиям» из германских языков в русский и обоснована их противоположная направленность – из русского в германские. Если точнее, то германские языки получили слова, в том числе попавшие в категорию «заимствованных», от ариев и скифского круга и подверглись воздействию протокельтских и кельтских языков, в то время как русский язык является арийским и скифского круга, и если претерпел, то много меньшие изменения. В поддержку этих утверждений можно привести наблюдения из проведённых ранее изысканий. В НГС для анализа заимствований были использованы слова несакрального (бытового) уровня, но значимые для этноса. Здесь есть возможность проследить направление переходов между языками слов, обозначающих сакральное, как правило, сопровождавших в таких же переходах самих носителей сакрального:

ТАРХАН – арийский бог-громовержец;

ТАРГитай – прародитель скифов;

ТАРАН(ис) – бог-громовержец др.кельтов.

Нетрудно заметить, что нижнее в ряду имя не могло дать начало двум верхним, а у двух первых много более высокая степень родства, что исключает заимствования почитавших Таргитая у преклонявшихся Таранису. Выше упомянуто произведение древнего германского (исландского) творчества «Прорицание вёльвы», где вёльва – колдунья, волшебница, предсказательница. Это слово, употреблённое для названия профессии, в германских языках осмысления (перевода) не имеет. В древнерусском языке аналогичная сакральная должность имела то же название – волхв (ВОЛхВ-ВЁЛьВа), но при этом, волхв – волшебник (ВЛХВ-ВЛШБ), волховать-вещевать (ВЛХВ-ВЩВ)-то есть всё понятно. Отсюда видно – волхв первичен, а вёльва – производное от него. Здесь же можно вспомнить профессию, предназначенную для ретрансляции пророчеств, сказаний и самостоятельного сочинительства – скальд. Слово, его обозначающее, не объяснимо из германских языков, но в древнерусском сказки и былины складывали (склад-скальд) и рассказывали (врали) складно. Само слово сага на одном из арийских языков (Авеста) – сочинять, рассказывать, а на древнерусском – сказ (сКАЗ-САГа, обратное озвучивание).

Пользуясь случаем, необходимо отметить, что творчество Иордана (без сарказма), как видится, мало отличается от такового (творчества же), результатом которого стала «Велесова книга», вполне вероятно, также использовавшего фольклорные источники. С той лишь разницей, что во времена Иордана потребители исторических опусов были доверчивее и не было необходимости для маскировки под древность совершать подлог, как в случае с «Влесовой книгой». Сказанное имеет место до тех пор, пока не будет доказательств того, что, как считается, запись-новодел основана не на древнем народном творчестве, а на высосанной из пальца информации, с чем есть основания не согласиться.