Сергей Проходов - Откуда есть пошла Германская земля Нетацитова Германия

Турецкий вопрос

Последний крестовый поход 1443-1444 гг наверное единственный сколь-нибудь морально оправданный по сегодняшним человеческим меркам поход, так как направлен был против реальной угрзы, которую представляли собой турки-османы. Прямых неудобств кельтогерманцам турки не причиняли, большое их (турков) превосходство в численности наживы не сулило – братья по вере, но инородцы поляки и венгры вынуждены были решать свои проблемы без западноевропейской поддержки. Их просто кинули или, выражаясь не вульгарно, оставили погибать под натиском много превосходящего противника, что в результате во многом и случилось. На всякий случай можно добавить – существенную помощь туркам оказали католики-генуэзцы. И далее, после этой последней открытой папской военно-грабительской инициативы, католики-инородцы и христиане-некатолики противостояли Османской империи без сколь-нибудь значимой поддержки западных «братьев»-католиков и «братьев»-христиан. Кельтогерманцы появились в рядах противостоящих туркам-османам только в 16 веке в лице Габсбургов, после того как они, воспользовавшись османским нашествием, захватили власть над частью Венгрии – пришлось защищать «нажитое непосильным трудом». Но это, как можно было ожидать, не ознаменовалось реальным участием габсбургских единородцев в боевых действиях против врагов христиан. С турками продолжали бороться венгры, хорваты, словены и другие, не вызывавшие у кельтогерманцев приливов родственных чувств, народы. Мало того, когда единственный раз представители западноевропейцев приняли непосредственное значимое участие в боевых действиях, это закончилось сокрушительной победой турок. Показательно таже, что Габсбурги на этот раз прекратили войну с Османской империей из-за восстания подданных венгров – оказалось, что западноевропейские католические хозяева хуже мусульманских турецких! Во многом, подвергшимся агрессии турок-османов, венграм и славянским народам региона не позволяли мобилизовать силы на противостояние Османской империи захватнические устремления с запада. Попросту говоря, Автрия (Габсбурги) совместно с Османской империей делили и подчиняли более слабые разрозненные народы. Именно совместно, так как поодиночке справиться было много труднее. Точно так же, ранее, совместно те же силы свалили Константинополь и весь восточный христианский мир.Только более чем через два столтия кельтогерманцы поучаствовали в победе над турками в сражении под Веной 1683г. Поучаствовали, а не победили потому, что основную силу победивших составляли и внесли решающий вклад в победу поляки и «литовцы», последние в основном состояли из украинцев и белорусов. Это притом, что Вена была отнюдь не славянским городом. Так как версия сражения имеет западное происхождение, нельзя отказаться от ознакомления с ней. Без особых пояснений сообщается о победе 84,45 тыс. объединённых христиан над 90 тыс.турок. Требуется пояснить. В войске турок присутствовали 40 тыс. крымских татар и значительные силы христиан – молдаван и валахов. Более чем значительная часть этого войска – 20 тыс. в основном элитные янычары – осаждали Вену и в сражении не участвовали Татары (40 тыс.) защищали тылы и, как сообщается, отказались (!) атаковать поляков и «литовцев». Те же источники повествуют – молдаване и валахи стреляли соломенными буквально ядрами и, надо полагать, не особо этим помогли туркам. Остаётся подсчитать количество реально противостоящих объединённым христианам сил. Следующее поражение турок, представляемое «объективными» западноевропейскими историками как победа австрийской армии, произошло при Зенте в 1697 г. Немцы и австрийцы в рядах победивших составляли подавляющее меньшинство, основные силы были представлены венграми, сербами и хорватами. Кельтогерманцам, как и туркам, не нужна была окончательная победа, так как победившему пришлось бы в одиночку противостоять освободительным устремлениям балканских, неродственных тем и другим, народов. То есть, на протяжении веков они (кельтогерманцы и турки-османы) де юро числились противниками, а де факто являлись нуждающимися друг в друге союзниками. Это подтвердилось при появлении у России возможности и желания устранить турецкую угрозу для себя и балканских народов. Пока Россия нейтрализовывала поползновения турков на свои земли это, по крайней мере внешне, не печалило западноевропейцев, но как только дело дошло до помощи славянам, резко проявилось нежелание менять выгодное им положение на Балканах и, как следствие, привело к попыткам не допустить освобождение угнетённых турками. Во что это вылилось будет обозрено ниже при рассмотрении причин особой нелюбви к России. Здесь же, в поддержку утверждения о если не близости, то взаимной нужности, следует напомнить, что закончилось это якобы противостояние уже официально закреплённым союзничеством Австро-венгерской и Османской империями во второй мировой войне.

Дальние объекты-жертвы потребительского интереса

Великие географические открытия, начавшиеся в XIV веке – не результат естесственного человеческого, в данном случае западных европейцев, любопытства и стремления к познанию неизвестного, но жажда наживы. Отсутствие должного для человека уровня альтруизма (заметно большего, нежели у других животных) и, следовательно гуманизма – бесчеловечность определяли характер и формы «освоения» вновь открытых земель. В Африке культурная миссия ознаменовалась обращением местного населения в рабство и организацией работорговли по всему миру. В Южной Америке – частичное уничтожение, порабощение выживших и безпрецендентное ограбление индейцев. В Северной Америке и Австралии – захват земель, сопровождавшийся поголовным истреблением автохтонного населения, отголосками чего до сих пор остаются резервации с существующими в них потомками тех, на кого тратить патроны было нецелесообразно. Колонизация для извлечения наживы приобретали разные изощрённые, но всегда аморальные, формы. Так например, порабощённые индусы выращивали опиумный мак для последующей, в том числе принудительной реализации в огромных колличествах опиума китайцам. Сегодняшние потомки гордятся предприимчивостью предков-колонизаторов, принесших, по их уверениям, цивилизацию и европейскую культуру аборигенам в разных концах света. Это так, но с существенными уточнениями – эта предприимчивость ничем не отличается от подобного качества грабителя, отнимающего средства для существования у стариков, женщин и детей, а европейская культура мировым эталоном не являлась и не является и потому ценность её для остального мира сомнительна. Тем более, если культура – это нечто отличающее и отдаляющее человека от жвотного, то подобная предприимчивость сводит на нет эволюционный отрыв человека – в любом случае эти вещи не совместимы – наличие одного исключает присутствие другого. Ограбление кельтогерманцами практически всего остального мира позволило им произвести промышленную революцию и научный скачок, что сделало возможным более технологичное и соответственно более лёгкое продолжение отъёма материльных и нематериальных ценностей у производящих Только сверхнажива и никак не культурногенетическая предрасположенность позволила приобрести преимущество над менее предприимчивыми и потому, как не крути, более культурными. Культурногенетическая предрасположенность, коль она присутствовала, должна была сподобить кельтогерманцев , например, на протяжении более тысячи лет пользоваться обычной для римлян канализацией, чего, как известно, не было. Только после накопления достаточных средств из колоний, когда повилось достаточно много платёжеспособных потребителей, возник спрос на товары – появилась возможность на этом заработать – возникла необходимость резко повысить производительность труда – произошёл технологический скачок, при этом, если кто-то не осведомлён, простейший паровой двигатель был известен не менее чем за полторы тысячи лет до того в Александрии (Египет). Потребность в технологическом перевооружении естесственным образом заставила нуждающихся, имееющих способности, сдуть пыль с трудов Архимеда и его коллег – наука от этого конечно же отнюдь не пострадала. Упомянутое повление спроса распространялось и на предметы искусства со всеми, понятно как вытекающими, последствиями. Этот спрос удовлетворить было проще, ибо античные мастера изобразительного искусства основательно для того и до того потрудились. Европейские социальные революции, сопрвождавшие промышленную, также не были следствием какого-то особого, не присущего другим сообществам, свободолюбия – колонизация позволила грабя обогащаться большему количеству жаждущих, в то же время, как ивестно, не только власть делает деньги, но и деньги делают власть – у толстой прослойки купечества появились(?) большие деньги, на которые они могли позволить себе финансировать народные волнения и бунты, подкупать государственный аппарат, покупать военных-наёмников и в конечном счёте добиваться перераспределения власти в свою пользу. Продукт этих революций не мог не походить на породителей – если раньше власть была якобы от бога, то теперь от денег. Прогресс налицо – революционная смена доминирующей идеологии – материальное (деньги) было поставлено выше духовного, нематериального (бога). Как всегда требуются некоторые дополнения-пояснения. В связи с ограниченным количеством денег (когда они были эквивалентом золота), круг лиц, имеющих реальную власть, так же ограничен. Желающие войти в этот круг счастливчиков должны нажить денег в количестве превышающем то, которое можно получить праведным путём. Предки современного цвета кельтогерманского сообщества были готовы спуститься с небес на землю и поклоняться деньгам, благо для того особых подвигов совершать не было необходимости..Здесь надо понимать, что получение западноевропейцами неконкурентного преимущества путём ограбления лишило возможности ограбленных развиваться и конкурировать. Если вернуть награбленное и, как компенсацию за моральный ущерб, то, что на этом было заработано – большая часть планеты почувствовала бы себя много счастливее и это стало бы свидетельством и мерилом того, насколько человек оторвался от зверя. Обратная сторона западноевропейского процветания низводит на нет основания для гордости достижениями и рекомендует относиться к её (сомнительной гордости) проявлениям всего лишь как к банальной необразованности и, как следствие, чванливости.