Женя Гранжи - Бестолочь

Вечер, осенняя вялая стужа.

Слаб, обезвожен, немного простужен.

Нас с тобой чувство свирепое гложет.

You are so fucking distracted! Я тоже.

Ты же придумана мной. Ты Каралия.

Как о твоей красоте все орали – я

Слышал, я знал – ты исчадие ада.

Знал, и к ногам всё равно твоим падал.

Ты моего сумасшествия чадо,

Мне твоего не коснуться плеча, да

И в общем-то, знаешь, лицо твоё даже

Я смутно себе представляю… но, скажем,

Не так это важно – не похоть тут конская.

Твой прототип – не Мария Волконская.

Я тебя знаю от аза до ижицы…

Мысли текут, изменяются, движутся…

20.06.2001.

Промокнув под серым уютным дождём,

Я встал у подъезда и съёжился мудро.

Я еле дошёл, я насквозь измождён

Атласным узором её перламутра.

Наутро…

Наутро в моей мастерской

Проснулись холсты вместе с запахом масел.

Сжигаемый едкой, невнятной тоской,

Я ёлку шарами украсил.

И вдруг, мой нарушил покой

Звонок телефона. Святой Аполлон!

Хватаю немедля: «Алло…»

Oh, fuck! «Вы ошиблись, аптека – на тройку!»

Налил себе кофе и снова лёг в койку.

Вхожу в ожидания раж.

Вот это вираж!

Коварство-варварство.

Коварварство!

Любовь и боль.

Люболь!

Есть ли разница

Во что перекраситься?

В ёлку или сосну…

Отхожу ко сну…

Я сплю в ожидании главного слова.

Наступит ещё один радостный год,

А я буду ждать, и надеяться снова.

Сквозь тысячи разных погод,

Сквозь месяцы, годы, века

Я буду напрасно, похоже,

Сидеть у камина и ждать всё того же –

Её анальгина-звонка.

4.12.2003.

Бессильна моя воля, мочи нет!

Но что могу поделать я с благим стараньем,

Когда глаза твои, размытые страданьем,

Бессонные приносят ночи мне.

О, нет же, я не сплю и ныне,

Глухим ночам вверяя свой секрет.

Компания мне – пачка сигарет,

Остывший чай и свет унынья.

26.07.2004.

Принимаю без страха, без устали

Горечь новой любви, в меня брошенной.

Я хочу лишь услышать из уст твоих

Лишь банальное «Здравствуй, хороший мой».

Хоть на долю секунды встретиться

С твоим взглядом. Бреду улицей.

В звёздном небе изгибом месяца

Мне улыбка твоя чудится.

А когда я усну, приснится мне –

Я, в блаженном любви мареве,

Поцелуями, как ресницами

Закрываю глаза карие.

15.04.2009.

Я хотел бы сойти,

подобно крысе,

С обречённого взахлёб

корабля.

И с коварной

грациозностью рыси

В небо коршуном взмыть…

Но, бля –

После двенадцати

ночи

Выход закрыт

и заколочен.

Короче…

Болтаю ногами,

Любуюсь берегами,

Изучаю оригами.

Скучно. Один.

Заколел до самых

седин.

О, глюк! Заходи –

посидим.

Я сейчас при виде

костра

Взвыл бы как

Фаринелли-кастрат

Минут на пять,

без перерыва,

С холодным, больным

надрывом.

Когда на айсберг

переменится курс, -

Я из своей

одиночки-каюты

На шлюпку, что ближе,

прорвусь.

И, отплыв от несчастий

приюта,

Буду, смеясь и хлопая

в ладоши,

Наблюдать за кошмаром

всеобщей паники.

И, глядя как тонет

большой и хороший,

Кидать в воронку

бумажные кораблики.

13.01.2004.

Ломаю копья, когти рву,

И горблю спину-анаконду.

Вдыхая жжёную траву,

Внимая хищным голосам,

Я нахожу в себе Джоконду

И улыбаюсь себе сам.

Не наблюдая покушенья,

Я попрошусь на небеса

И не войду во искушенье.

Огнём обрызганная, мгла

Накрыла небо, город, зданья.

А мне подняться помогла

Прыжком на небо без шеста.

Я на верхушке мирозданья,

В различных сферах торжества!

20.12.2003.

Я смотрю свои сны-предсказанья.

Два часа до рассвета. Глаза

Открываю, впадаю назад

В пустоту бытового сознанья.

Вижу ночь. И фонарь. И аптеку.

Захотелось курить. И по снегу

Дохожу до ночного ларька

Из январской заснеженной бездны:

«Лёгкий Chesterfield будьте любезны…»

Закурил. До рассвета пока

Остаётся не менее часа.

Новогодний танцующий бес

Этой ночью обходится без

Сумасшедшего зимнего пляса.

С тишиной я прощаюсь до встречи.

Когда кончится утро, день, вечер –

Ближе к ночи я, выжатый напрочь,

Вновь спокойно и плавно войду

В еженощно раскрытые двери.

Новым снам-предсказаньям поверив,

И сознание выключив на ночь,

Растворюсь я в раю и в аду.

2.01.2004.

Едва переступив любви порог,

Не знал уже страданий полуночных.

От мыслей лишь избавившись порочных,

Я вновь и вновь срывался на порок.

Я нежно и безудержно любя,

Слепую демонстрируя прилежность,

Слепую и безудержную нежность

Выдавливал губами из тебя.

А ты, лишь слабый чувствуя призыв…

А ты, воспламеняясь лишь азартом,

Зажгла внутри себя ещё до старта

Лишь флиртом отфильтрованный позыв.

Когда же мой последний час пробил, -

Лежал я, безмятежно умирая.

И я, в тебе лишь слёзы вызывая,

Рассказывал, как я тебя любил.

23.08.2004.

Твой пройден путь. Про всё забудь –

Зачем лить слёзы понапрасну?

Пусть ляжет груз тебе на грудь,

И давит, – это не опасно.

Не вечна жизнь из кирпича,

В ней мудрый смысла не находит.

Не стоит мучиться, крича –

В кирпичной жизни всё проходит.

Тебя убили, но сейчас

Ты с «Откровеньем» Богослова

Знаком, и знаешь – близок час,

Когда лишится смысла слово.

«The time is near!» Это кайф!

Любой из нас к тому приходит,

Что жизнь – дерьмо. Oh, fucking life!

Проходит жизнь… И всё проходит.

Давайте совесть удалим!

Пусть искушает нас лукавый.

Привет, апостол-подхалим!

Вы Иоанн?.. Или Лука вы?

Плевать, что всё размыто – тень

И очертанья силуэта.

Я верю, будет новый день.

Проходит всё – пройдёт и это.

26.08.2001.

Любя

Одну

Тебя,

Ко дну

С тобой

Одной.

Такой-

Сякой -

Без фраз.

Без глаз.

Не бес,

Не сон.

С небес -

На трон.

Без слов.

Без снов.

Блестел

Накал.

Хотел,

Ласкал.

Тоска.

Ослаб.

Устал -

Скорей,

Скорей!

Одну

Тебя

Ко дну

Любя.

С тобой

Такой

Одной.

27.02.2014.

Утро.

Глотаю сухой аспирин.

Вновь замечая, что болен не кстати,

Я выливаюсь из старой кровати

Из под пропитанных снами перин.

Стол. И забытое слово над ним.

Глянешь – и вновь через ветхую дверцу

Вечная мука впивается в сердце.

И выпивается залпом одним.

День.

И еще не прошла голова.

Та же в ней пятая громом симфония.

В памяти – та же Mylene, “California”.