Евгения Петрова - Рик – морское чудовище

«Вот именно, не беспокойся. Я скормлю его рыбам и палубу не надо будет мыть», – все так же держа Рика на прицеле, Ахмед взмахом руки показал, что нужно отойти к краю задней части к самому борту. Рик попятился и тут взгляд бандита скользнул по его часам. Он ухмыльнулся: «Подожди». Не оглядываясь назад, крикнул Вахиду: «Принеси топорик!».

«Зачем?» – заикаясь, пролепетал юноша, считая, что Ахмед, видимо, решил зарубить его любимого певца.

«Да не дрожи ты так, а то яхта опрокинется, – хохотнул мерзавец, он уже все равно покойник, его же часы мне пригодятся, снять их невозможно, тогда я просто отрублю ему руку».

Открыв уже рот, Вахид хотел было крикнуть, что снять их можно и не надо ничего рубить, но не успел. Рик, вскочив на бортик судна, прыгнул за борт. Ахмед, переварив увиденное, метнулся к лебедке, нажал на кнопку включения, крикнув рулевому: «Заводи!». Злорадно ухмыляясь, прошипел: «Мы его в лапшу». Яхта, двигаясь, с каждым оборотом набирала скорость, резала носом волну. Стрела лебедки с механическим упорством, отъезжая по рельсам от кормы, натягивала цепь, закрепленную по средней части на барабан, все ближе подтаскивая Рика на лопасти винта.

Вынырнуть из воды теперь Рик уже не мог. Большая скорость судна не давала возможности приподняться над водой и глотнуть воздуха. Рик не слишком мучился от удушья, в таком состоянии он мог продержаться без нагрузки до получаса, недаром в прошлом был морским чудовищем. Его в большей степени волновало быстрое приближение работающих лопастей, способные измельчить его на мелкие кусочки. Извиваясь и пытаясь отдалиться от мелькающего круговорота смерти, Рик чувствовал холодящий душу страх и отвращение к собственной беспомощности. Сверкнувшая лопасть своим краем, хотя Рик очень старался увернуться, все-таки зацепила его плечо, нанеся ему глубокую рану. Обильно хлынувшая кровь быстро окрасила воду и потянулась шлейфом. Увидев ее на поверхности, ожидавший именно такого результата, Ахмед, довольный тем, что он безнаказанно может отнять жизнь у любого человека, решил пойти в свою каюту и отдохнуть.

Вахид, сидевший на палубе, поник головой, уверенный, что произошло самое страшное и что он тоже виноват в гибели ни в чем не повинной души.

Следующая летящая лопасть должна была через секунду искромсать человеческое тело и превратить его в страшное месиво.

Для Рика время остановилось, он не видел, как в этот замедленный временной промежуток изящные механические ножницы, появившись из небытия, мгновенно перекусили стокилограммовый коленчатый вал, как простой карандаш. Одновременно отдернув его назад невидимой сильной рукой из клокочущих бурлящих пенистых вод и сразу же выбросив Рика на поверхность, где он стал жадно хватать ртом воздух, так как из-за невероятного напряжения и потраченных сил, удушье давно разрывало ему грудь. Оказавшись на краю, на самом верху огромной водяной воронки, ничего не понимая, куда все исчезло, кашлял, хлебал воду, пытаясь удержаться на плаву, отчетливо сознавая, что, опустившись вниз, он вновь будет накрыт волной. Готовясь к погружению, ни на что уже не надеясь, Рик попытался вздохнуть побольше воздуха, как вдруг, когда огромная волна должна была уже опуститься, кто-то нежно его подхватил, приподняв над водной поверхностью. И Рик, к своему изумлению и огромной радости, увидев сияющие глаза Глыза, оказавшись внутри летающей тарелки, бросился в объятия друга, не находя слов для благодарности.

– Глыз, дорогой, и, как же я рад тебя видеть. Правда не слишком удачный случай выпал повидаться, – улыбаясь и слегка морщась от боли, говорил Рик. Глыз став серьезным, отведя руку друга, зажимающего кровоточащую рану на плече, сказал:

– Э… да ты много крови потерял, сейчас я быстро все исправлю. Вон какой бледный, потерпи.

Взяв из аптечки необходимого размера полоску пластыря, наклеил сверху на рассеченную плоть, разгладив, сказал:

– В течение часа зарастет, и вот, возьми, проглоти вот это, – он подал Рику таблетку красного цвета. – Этот препарат кроветворный, через двадцать минут полностью восстановится весь объем. Только надо немного полежать.

–Спасибо, ты так много для меня сделал, – Рик поглядел вниз, звездолет-невидимка по-прежнему парил над тем же самым местом, где недавно находилась яхта Ахмеда: обломки судна качались по волнам, доски, мачты; и даже чудом уцелевшая лодочка. Несколько человек барахтались в воде, пытаясь хоть за что-нибудь уцепиться.

– Боялся опоздать, плюхнулся прямо на яхту, – прокомментировал Глыз.

Рик с улыбкой, благодарно посмотрел на друга.

В волнах Средиземного моря можно было разглядеть Вахида, который вопил, умоляя спасти его, бил руками по воде, не в силах справиться с бьющей в его рот и уши соленой волной. Он был дальше всех от лодки, к которой уже устремился отъявленный негодяй Ахмед, не обращая на Вахида никакого внимания, решив его просто бросить.

– Этому парню надо помочь, – указав на Вахида, сказал Рик, – только благодаря ему ты тут оказался.

– Сделаем, – Глыз подлетев поближе к утопающему, покружил над хлопающим руками по воде парнем, подхватил его воздушными потоками и, к невероятному удивлению для всех наблюдающих, понес его по воздуху, опустив в самостоятельно плывущую в неопределенном направлении небольшую лодочку.

Все так же, не обнаруживая себя, опустив перепуганного Вахида на дно суденышка, звездолет, сбросив туда же блок с продуктами питания и питьевой водой, направив в сторону лодки под большим напором широкую струю воздуха, заставил лодку стремительно удаляться от места происшествия под изумленные взгляды дрейфующих на воде членов бандитской группировки.

Сидящий в лодке ничего не понимающий парень, крутил головой, читая молитвы из Корана, с недоумением разглядывая кишащих вокруг лодки дельфинов, которые резвились, красиво выполняя сальто над суденышком. Они улыбались человеку, приветствуя его как друга.

Используя устройство на руке, нажав на кнопочку белого цвета, Рик связался с дельфином Дени, договорившись с ним о том, чтобы он проводил беднягу Вахида до первого на его пути корабля, что тот с удовольствием и выполнил.

Покинув учреждение в конце рабочего дня, Святослав неторопливо шел по городской набережной, улыбаясь и в хорошем настроении. Он думал, что жизнь его складывается неплохо, в свои двадцать семь лет он добился интересной высокооплачиваемой работы, которая ему нравилась. Находясь в тени, и населению планеты не известный, он среди особо приближенных в верхних эшелонах власти ценился как умный и грамотный специалист, составляя тексты речей для высокопоставленных лиц государства. Он досконально разбирался в политических и мировых финансовых вопросах. Сильные Мира сего через микрофон в микронаушниках повторяли звучащие в их ушах написанные для них слова, и произносимая речь всегда имела успех и сопровождалась овациями. Однако Святослав понимал, что все сказанное этими людьми оставалось лишь на слуху. Ни стремлению к Миру, ни к благополучию человечества это не имело никакого отношения. Только нажива и власть – это главное, что было нужно этой элитной категории граждан. К своему великому огорчению, он видел, что без истинной любви к человеку, к существу себе подобному невозможно что-либо исправить в таких непростых отношениях, которые можно обозначить как правительство плюс народ. Скорее в этом словосочетании подходит не плюс, а минус.