Андрей Репин - Постчеловеческие войны. Пиратская доля

– Эй, на борту! – Мурис включил громкую связь. – Кто-нибудь хочет в плен?

– Нееет!! – Донесся единый вопль двух сотен коттских глоток.

– Тогда держитесь!

Он повел катер круто вниз, ныряя под брюхо «Ягуара». Огромная планета была рядом, и ее гравитационное поле добавило ускорения – да так, что у пассажиров дыхание прилипло к легким. Крысанские истребители, что были поблизости, включили форсаж. Началась погоня.

Когда второй пилот понял, что Мурис не собирается идти на посадку, он радостно взглянул на него и показал клыки:

– Драться будем, адмирал? У нас двойной боекомплект – и на них, и на себя хватит.

– Ну нет, друг, – дал ответ Мурис. – Расплатимся позже. А сейчас я хочу убраться из этого крысятника.

– Но нам не уйти от истребителей, сэр!

Мурис промолчал, только крепче сжал рукоятку штурвала. Скорость катера неуклонно близилась к отметке светового барьера. Тревожно мигали датчики внешней гравитации.

– Адмирал!! – Второй пилот потерял самообладание. – Гиперпрыжок в атмосфере – это же самоубийство!

– А я разве не спросил насчет плена, а? Ты что же, друг, крысам на поводок захотел, да? Тогда ты в меньшинстве, и, говоря по чести, тебе тут не место.

– Нет, сэр! Я только хотел сказать… концентрация антиматерии… разорвет!!

– Брысь отсюда! – У Муриса шерсть на загривке поднялась дыбом.

– Хочу помочь!

– Тогда топай в камбуз, принеси чего-нибудь перекусить, а то я сегодня позавтракать не успел. Минут пять у тебя есть.

– Крысиной тушенки мне захвати, приятель, – добавил охранник за спиной Муриса и уронил голову на грудь, видимо, совсем ослабев от перегрузок.

Второй пилот бросился вон из рубки. Между тем вибрация корпуса стала угрожающей, хотя катер шел сквозь очень разреженный верхний слой атмосферы. Чуть ниже – и корпус развалился бы от трения и болтанки. Компьютер произвел расчет гиперкурса. Точка перехода находилась почти у самой границы атмосферы.

– Пара молекул азота, или чем они тут дышат, нам не помешает, – рассудил Мурис. – Из атмосферы мы почти вышли. Эй, там, на борту! Всем пристегнуться. Уходим в прыжок через сто секунд. Курс на Бету Эридана, там наши. Могут быть проблемы на входе. За империю Коттов!

– Ура! Ура! Крысам крышка! Вперед, адмирал! – Донеслось из салона.

Вибрация стала непереносимой. У Муриса, как и у других, стучали зубы, тряслись руки, голова наливалась тяжелым туманом, сердце, казалось, превратилось в огромный раскаленный молот. Он нутром почувствовал сильнейший удар по корпусу катера и тут же потерял сознание. В эту секунду катер пересек световой барьер…

Сознание вернулось ко всем одновременно сразу после прыжка. Катер неощутимо плыл в гиперпространстве с абсолютной скоростью, которая в миллион раз превышала скорость света.

Мурис открыл глаза и посмотрел в монитор:

– Ого! Мы лишились левой задней батареи. Слышишь, майор? Неужели крысаны научились стрелять!

Ему никто не ответил. Он обернулся и увидел посиневшее лицо и открытый перекошенный рот офицера охраны – сердце не выдержало. Мурис сорвал аптечку и быстро сделал укол. Спустя несколько секунд охранник открыл глаза и глубоко вздохнул.

– Тушенка, сэр! – В рубке появился второй пилот. – А напитки есть тут у нас в шкафчике.

Они открыли потайной шкафчик пилотов и забрызгали свои мундиры выплеснувшейся оттуда жидкостью.

– Что за черт!

– Вибрация, адмирал, – второй пилот развел руками. – Боюсь, на борту не осталось ни одной целой бутылки.

– Турбулентность, пилот, а не вибрация, – Мурис лизнул палец. – Я спрашиваю, почему в рубке спиртное? Ладно, ладно, не оправдывайся, пилот. Будем считать, что это была кото-кола. А кофе у нас есть? Потому что простая вода меня не устроит. Открывай тушенку. Эй, майор, присоединяйся!

Офицер охраны с трудом приподнялся и опять рухнул в кресло, после чего сразу отказался от своей доли еды. Адмирал со вторым пилотом, повернувшись к нему спинами, отдались на волю аппетита.

– Хороша флотская тушенка! – Оценил Мурис. – А что это тут за шарики такие?

– Это горох, сэр. Бывает еще с рисом, картофелем и клецками. Я больше люблю с клецками.

– Надо будет сказать моему повару насчет этого гороха. Эскадрой мне теперь не командовать. Хорошо если доверят крейсер. А то еще спишут на землю, придется скучать в имении. Вот тогда как открою такую тушенку, сразу вспомню этот прыжок и тебя, пилот… как, бишь, по имени?

– Баско, сэр. Жалко будет, если Вас уволят со службы. У нас в команде говорят про Вас: молодой, да боевой. Один из наших техников был с Вами в Моклендской мясорубке. Говорят, Вы там командовали десантом и только Вам наши обязаны победой.

Мурис задумчиво лизнул крышку банки и разгладил усы:

– Да уж, на Мокленде крысанам досталось. Да и нам тоже. А слышал ли ты, Баско, о нашем рейде на Норзис? Я был тогда капитаном. Служил на легком крейсере «Коготь тигра». Нашей эскадрой командовал адмирал Гладис, вечная ему память. Крысан было в три раза больше, и они нас ждали. Когда нас совсем размяли, мне удалось захватить их корабль. Причем, флагман. Когда мы ворвались на судно, нас было сто пятьдесят восемь. Парни пошли за мной ва-банк. Терять нам было нечего – крейсер наш был подбит. Мы взяли в плен адмирала Хуга и ушли на его корабле. Было весело. У меня осталось ровно сорок два храбрых котта. Теперь все они мои братья. Этот майор – один из них.

Баско покосился назад:

– Видать, давно это было, сэр. И с тех пор майор сильно ослабел.

Мурис снисходительно покачал головой:

– Друг, когда хочешь сказать глупость, сначала подумай. У майора дыра в брюхе, понимаешь. Когда мы уходили с «Ягуара», он получил от крысан и свою и мою долю. Мы его накачали антибиотиками, рану залепили пластырем. Зовут его Ксхара. Знаешь, что это означает на крысанском? «Мор» – вот что такое «ксхара». Для него раздавить крысанина в легком скафандре… – он взял в руку банку с остатками тушенки и медленно сжал ее, наблюдая за вытекающей массой, – вот, примерно, то же самое.

Бросив изуродованную банку в пищевой контейнер, Мурис поудобнее устроился в кресле. До цели оставалось более двадцати часов полета, можно было хорошенько вздремнуть. Катер адмирала мчался в беспросветной тьме и в полной безопасности.

А на подбитом «Ягуаре» тем временем принимали крысанского адмирала Скруга. Холеный крысанин неторопливо прошел по уцелевшим коридорам в сопровождении десантников и появился в разбитой рубке – спокойный и строгий. Только платиновый шлем с гребнем, отороченным кошачьим мехом, и собственный натуральный крысиный хвост в золотой оплетке вокруг пояса выдавали в нем высшего офицера Федерации Серых Миров. В федеральном рейтинге генералов он занимал седьмое место, поэтому военные именовали его не иначе как Седьмым генералом. Однако из тех шестерых, которые поднялись выше него, четверо были глубокими ветеранами, и не будет преувеличением утверждать, что на борт «Ягуара» взошел выдающийся военачальник своего времени.