Константин Малахов - Молния среди леса

– Я же сказал, – буквально прошипел Хуртинский, а ведь это был именно он. – чтобы прекратили ко мне ездить!

Его глаза буквально пылали гневом, совершенно мне непонятным, но отталкивающим.

– Хватит. Нет меня больше для вас. Вам мало Фимочки? Мало? Еще раз явитесь сюда и пожалеете! Сколько же можно! – он буквально захлебнулся своим гневом, и я начал потихоньку пятится назад.

– Вон! – заорал негостеприимный хозяин. – Вон!

Забежал в свою избу. Приглушенный топот шагов и свет в окне прекратился.

Я постоял немного в еще наэлектризованном злобой полумраке, и побрел в сторону деревни.

По крайней мере, куда нужно идти я сориентировался. Лес словно проверял мою психику на прочность, создавая жуткие тени от торчащих веток, укоризненно покачивающихся на ветру. Каждый звук, включая собственные шаги, превратился в какой-то зловещий шум. Я старался не оборачиваться – почему-то преследовало чувство, что взгляд выхватит какую-нибудь ужасную морду медведя или волка и тот сразу кинется на меня. Но повернуть взор все же пришлось.

Справа от меня доносился осторожный хруст, но лесные звуки уже не были мне так чужды, и можно было списать это на чью-то повседневную природную жизнь, но вот когда донеслось такое знакомое мне фырканье – я замер. Парадокс – мне очень хотелось быстро-быстро убежать отсюда и также хотелось не двигаться ни на миллиметр, оставаясь незамеченным. Это были звуки вепря.

Очень медленно я повертел головой – ничего. Осторожно начал шагать дальше. Приглушенный шорох. Я резко повернулся туловищем. Воображение уже увидело огромные клыки и грубую шерсть животного, повергнув меня в оцепенение, но ничего не было. Сердце бешено стучало, отдаваясь в ушах. Я даже поймал себя на том что стараюсь поменьше дышать. Вот так вот бочком я дошел до выхода на деревенскую главную улицу, точнее сказать общую линию по которой располагались дома. Стоило выйти на более-менее открытую и освещенную местность, как сработал какой-то клапан, я выдохнул и с некоторым облегчением посмотрел в сторону дома доктора. Расслабленный взгляд плавно перешел на кусты, растущие впереди. Из-за них снова раздался шорох и пошел куда-то вправо, в обход меня. Не успел я напрячься, как из кустов раздался такой леденящий вопль, что я, наверное, подпрыгнул..

Черт, эта неведомая зверюга просто обходит меня со спины. Спокойно говорил я себе, но сам же этого не слышал. Из оружия у меня только выданный Костомаровым нож, да и тот на ноге, а отвести взгляда от зарослей я не мог. Казалось, мы так стояли уже минут пять и пялились друг на друга (я был уверен, что оно меня видит), хотя на деле прошло не более десятка секунд. Небо рычало громом, словно было на стороне животного, ветер заметно усилился, превратив траву в волнующееся море. Внезапно зверь громко рыкнул и, судя по звуку, стал яростно копать перед собой землю вгрызаясь в нее клыками и копытами. Точно вепрь.

«Не самый лучший знак, вряд ли он зовет меня поиграть, как соседский ретривер» – подумал я и сжался насколько это было возможно.

Бежать обратно в лес? Попроситься в избу к этому ополоумевшему лысому дядьке? Пока его уговорю меня уже раздерут на части. Больше вариантов придумать не удалось, так как вепрь, судя по звуку, взяв резкий старт, понёсся в мою сторону. Я очнулся, подлетел к ближайшему дереву и стал карабкаться на него так отчаянно, словно хотел разорвать несчастное на куски. Мне казалось, что сзади уже летит на меня вепрь и через секунду я почувствую страшную боль, скажем, в ноге. Но я слышал только шум в ушах. Пару мгновений спустя различил хрюканье. Животное было где-то совсем-совсем рядом, скорее всего в ближайшей молодой поросли. Уверен, что угадаю цвет глаз этого шумного товарища.

В тот момент я и не вспомнил, что именно такая встреча и была целью моего визита в Россию. Вот бы сфотографировать его, как выйдет, думалось мне, крепко обнимая ствол дерева, а потом чтоб кто-то этого вепря увел. Долго он интересно будет меня караулить? Костомаров конечно почует неладное если я не явлюсь ночевать, выйдет на разведку, но что он сможет сделать? Да и времени сейчас только к обеду!

Но все мои прогнозы оказались в корне неверны. Довольно неожиданно вепрь, не покидая своей засады, снова зафыркал, яростно зашуршал и звук этой возни стал быстро удаляться. Понял, что меня ему не достать? Я уже ничему не удивлялся. Посидев еще какое-то время и удостоверившись, что зверя рядом нет (даже посветил фонарём насколько возможно вдаль) я припустил к избе доктора словно заправский спринтер.

– Митт, друг мой, – мягко сказал доктор, когда я, запыхавшийся, сидел внутри избы и жадно пил воду, – смотрю ваша программа пребывания у нас очень насыщенна и без приключений вы не являетесь.

Отдышавшись, я поведал доку обо всем, особенно о крике, присовокупив, что вепрь, или кто бы там ни был, появился после того как Хуртинский скрылся в доме.

– Этот крик слышал как-то и я. И нигде, кроме Чернолесья я таких звуков больше не слышал. Мистику я все равно отвергал, больше склонялся к раненому зверю, – негромко проговаривал доктор.

– Может он не только глаза красными умеет делать?

– И все-таки вы полагаете что Хуртинский как-то связан с появлением этих животных? – хмурился Корней Аристархович. –

– Посудите сами док, – подхватил я. – Пусть я не видел зверя, но совпадение ли, что он появился ровно после того как я обнаружил жилище Хуртинского? Да и сама его биография тоже не сильно прозрачная. Прибывает неизвестно откуда, явный интеллигент. Письма ему шлют в запечатанных сургучом конвертах, приезжают служащие в кожаных куртках. И на фото тоже был кто-то лысый.

Взгляд упал на свою авиаторскую куртку, висевшую на гвозде.

– А что, если он занимался какой-то темой, связанной с животными? И вдруг революция спутала и его планы тоже, – я запнулся и смущенно поднял глаза на дока.

Тот кисло усмехнулся:

– И он продолжил свои эксперименты здесь, подальше от властей – докончил он мою мысль. – И совсем не хочет, чтобы государство его нашло и арестовало

– Ну да, – протянул я раздумчиво. – Боится сесть в тюрьму по ошибке. Я… слышал такое иногда случается. Во всех странах, – поспешно добавил я.

– Случается, – кивнул Костомаров, – но, если все так, то для сей личности самым страшным есть прекращение его работы. Без цели на горизонте такие слепы и беспомощны, как потерявшийся путник в пустыне.

Меня осенило и я не мигая посмотрел на дока:

– А что если нам как-то…увидеть его эксперименты?

Корней Аристархович перевёл на меня взгляд:

– Это может быть интересно, – док задумчиво пожевал губу. – но давайте, наверное, придадимся сну, а с утра обдумаем детали.

Да уж, рецепты дока относительно поиска решений не отличаются разнообразием.