Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях

Лева кинулся к ней:

– Вам плохо? Может быть врача? А Лиза, где Лиза? На улице? – он махнул рукой обомлевшему секретарю и тот догадался принести стакан воды. Таня пила маленькими глотками:

– Ей совсем нехорошо, она не смогла бы сюда подняться. Вы можете ее проводить?

– Да, да, конечно. Одну секунду! – Лева вернулся в кабинет, собрал свои вещи, извинился и простился до завтра.

Поддерживая Татьяну, он спустился вниз. Перед Главным Домом был разбит небольшой круглый скверик с торговым павильоном посередине, вокруг которого росли деревья, и было расставлено несколько лавочек. На одной из них вчерашний курильщик трубки поддерживал то ли засыпающую, то ли почти теряющую сознание Лизу.

– Подождите! Я сейчас подгоню пролетку, – Лева сам сел за возницу и через минуту был уже снова на месте. Они вдвоем помогли Лизе аккуратно переместиться на сидение.

– Лиза, вы меня слышите? Таня, а Вы как? Совсем плохо? – переживал Лева. – Давайте подвезу, как-нибудь все уместимся.

– Благодарим Вас, Лев Александрович! – отвечал Горбатов. – Я о сестре сам позабочусь, Вы быстрее Лизу доставьте. Я вечером пришлю справиться о ее здоровье.

Лева кивнул им и погнал что было мочи. Оставшись вдвоем, брат и сестра переглянулись:

– Да! Надо быть поосторожней с такими тепличными растениями, – Сергей достал свою трубку. – Ну, что, сестренка, тебе уже «лучше»?

– Кажется, удачно спихнули! Я прямо перепугалась, – Татьяна расправила плечи. – А мы с тобой еще в синематограф успеем! Это что-то совсем новенькое, все говорят обязательно надо посмотреть. Побежали?

– Нет уж, давай в другой раз, – Сергей махнул рукой, подзывая извозчика. – На сегодня приключений достаточно. И впереди еще целый вечер, надо бы почиститься, переодеться. Да и поесть хорошенько не помешало бы. Так что двигаемся к тетушке. Голубчик! – обратился он к вознице. – Притормози у любой аптеки по дороге. Трогай!

***

Лева гнал лошадь, но, проезжая по мосту, услышал, как Лиза тихо постанывает и сбавил ход. Он помнил адрес, по которому присылал Лизе Ростана, но дороги точно не знал, и на самых подступах, слегка запутался в переулках. В одном из них он остановил пролетку и пересел к Лизе:

– Лиза, как Вы?

– Ах, давайте так постоим? Когда не трясет мне как будто легче.

– Я болван! – Лева стал искать по карманам чистый платок. – Так спешил, что даже не подумал намочить платок. И вообще, взять воды. Вам сейчас хорошо бы попить!

При этих словах тело Лизы напряглось и по нему пошли мелкие судороги. Вдруг сообразив, что именно происходит, Лева быстро повернул ее лицом от себя, перехватил одной рукой под грудью, а другой наклонил голову за поручни повозки. Лизу стошнило. Он вытирал ей лицо платком, как маленькому ребенку, а она плакала, потому что ей было ужасно стыдно всего происходящего.

– Лиза, Лиза, ничего страшного не случилось. Наоборот, Вам сейчас станет легче. Ну, не плачьте, пожалуйста.

– Не-не-не… не-смо-три-те-на-меня, – всхлипывала она, и размазывала слезы по лицу Левиным платком. – Где-мо-мо-моя-шля-па? – Лиза рукой провела по волосам.

– Да вот она, господи! – Лева поднял соскользнувшую под ноги шляпу.

– А зо-о-о-нтик?

– И зонтик цел. Вы-то в порядке? Вам лучше? – Лиза молча кивнула. – Тогда, может быть, поможете мне сориентироваться? Мы где-то рядом с Вашим домом, но, кажется, я заблудился.

Лиза огляделась. Издалека, но довольно отчетливо доносились резкие команды: «Ра-аааавня-йсь! Сми-ии-рна! Шагом-а-ааа-арш!».

– С Рождественской надо было раньше свернуть, а так мы почти до кадетского корпуса доехали, нам надо назад. А можно отсюда поехать прямо, а возле Вознесенской церкви свернуть направо. Лев Александрович, а как я с Вами очутилась? – спросила она у спины Борцова, когда тот снова вернулся на место кучера.

– Лиза, Вы, что же, ничего не помните? Что ж такое вы съели там?

– Я со вчерашнего вечера ничего не ела, утром только чай, а почему Вы спрашиваете? – растеряно вспоминала Лиза.

– Так Ваша подруга сказала. Она и привела к Вам.

– Да нет, я все помню. Мы ничего не ели. Мы только это противное вино пили. То есть воду, – И Лизу опять замутило.

– Как это? Так вино или воду? Не надо, не надо, не вспоминайте сейчас! Лиза. Лиза?! Вы меня слышите? Думайте о чем-нибудь другом. Мы правильно едем?

– Да, сейчас туда сверните, и будут наши ворота.

Дворник оказался при исполнении и, узнав дочь хозяина, открыл им ворота. Лева подъехал к самому флигелю.

– Вы позволите войти с Вами? – спросил он, подавая Лизе руку. – Я просто хочу убедиться, что о Вас есть, кому позаботиться.

– Да, конечно, и спасибо Вам большое, – Лиза снова вспомнила недавние события, раскраснелась и закрыла лицо ладонями. Так ее и застала, вышедшая на крыльцо Егоровна.

– Батюшки! Да это что ж делается! – Егоровна увидела мятую блузку Лизы, бледно-зеленоватый цвет ее кожи, закрытое ладонями лицо, и, вопросительно посмотрела на незнакомого ей, но, с первого взгляда, вроде бы приличного, мужчину. Потом взгляд ее опустился ниже и она увидела, что весь его пиджак заляпан какими-то подозрительными пятнами. – Ирод! Ты что ж с дитёнком-то нашим сотворил! Да я сей же час велю городового сюда свистнуть! – И она замахнулась на Льва Александровича тряпкой, которую держала в руках.

Лиза уже отняла от щек ладони и попыталась остановить няню.

– Егоровна! Ты что! Это Лев Александрович, мне стало плохо, а он помог. Он меня домой привез.

– Плохо? Что с тобой? Идем, идем, там мне всё расскажешь, не при этом, – приговаривала, уводя Лизу Егоровна, все еще подозревая Борцова во всех смертных грехах.

– Егоровна, он наш гость.

– Гость! – бубнила Егоровна на весь коридор. – Я б ентому гостю! – И она увела Лизу в ее комнату.

Лев Александрович остался в длинном коридоре один. Он подергал пару дверей – они были заперты. Наконец, ему повезло, и он наткнулся на открытую комнату, посреди которой стоял круглый стол, по центру которого громоздился самовар, но и графин с простой водой присутствовал тоже. Борцов устало опустился на один из стульев и хотел намочить пресловутый платок, чтобы хоть немного привести себя в порядок, но увидел, что тот безнадежно испорчен. Тогда он просто сложил руки на коленях и стал ждать. Минут через десять послышалось, как где-то напротив хлопнула дверь, и на пороге столовой возникла Егоровна. Она сложила на груди руки и молча смотрела на Леву.

– Что там Лиза? – под таким взглядом Лев Александрович действительно как будто начал ощущать за собой какую-то вину. – Егоровна кажется? Может быть мне за врачом съездить?

– Какая я тебе Егоровна! – с прищуром процедила Егоровна. – А ну, рассказывай, как дело было?

– Егоровна… Простите! Няня. Я же Лизу только привез, за мной ее подруга прибежала. Вроде они отравились чем. Но с Лизиных слов понял, что они что-то пили. То ли воду, то ли вино.