Виктор Довженко - Белые гондолы. Дары Отступника

Вдруг экран становится непроглядно черным, видимо, была раздавлена потолочная лампа. До нас некоторое время еще доносятся царапающие звуки камня и ругань оператора камеры с этой роковой станции, которая погрузилась во тьму.

Путая слова молитвы «Да воскреснет Бог», я срываюсь с места и бегу в гараж с гондолами, по пути задевая плечами еще не пришедших в чувство недавних зрителей с бледными лицами. «Что стало с Лианой, быстрее туда, к ней!» – молотом стучит у меня в голове. Дверь в ангар открыта. Маленькая лампочка над дверью силится донести хоть немного света до неподвижных и величавых белых гондол, ровными рядами ночующих у своих причалов. Я пробегаю весь зал, но ни катера, ни лодки не попадается мне на глаза. Я уже запрыгиваю на гондолу, но тут мне приходит в голову, что без ключа ее не завезти, и даже если я подтяну ее к выходу и как-то вытолкну в Канал, без течения она не сдвинется с места. Я бегу обратно, на платформу. Администратор Михель, взъерошенный, со съехавшим набок галстуком, пытается привести в чувство девушку в красном, сидящую под колонной и истерически смеющуюся, закрыв лицо руками.

Я кричу ему:

– Дайте катер, пожалуйста, мне нужен катер!

– Едет уже катер, едет!

– Откуда едет?

– С Озера, не мешайте!

– А гонщики? Вы знаете, что с ними?

– Некоторых подобрали, везут сюда. Идите к лифту, езжайте наверх, вы поняли меня?

Тут вся толпа, сомнамбулически шатающаяся между колоннами, мгновенно ожила и бросилась к краю платформы. Люди всматриваются в тоннель со стороны старта гонки. Из мрака доносится нарастающий гул.

– Катер! И байки!

Подъезжает спасательный катер, за ним – всего лишь два потрепанных гидроцикла. На катере, помимо двух спасателей, сидят два мокрых гонщика, на байках – еще по паре дрожащих от холода людей. Гидрокостюмы почти на всех порваны, видны кровоточащие ссадины. Они минуют платформу и сразу направляются в ангар. Я с ужасом обнаруживаю, что Лианы среди них нет!

Вернулось шестеро. Значит, еще четверо остались на Озере!

Из тоннеля, с той зловещей стороны, где несколько минут назад произошло нечто ужасное и совершенно необъяснимое, к платформе подъезжает байк с зелеными полосками. За рулем Четвертый, без шлема, тяжело дышащий. Он останавливается, придерживаясь за край платформы.

Я подбегаю к нему:

– Почему вы никого не привезли с собой!

Он оглядывается на меня:

– Знаете, хм, а «Голова» снова на прежнем месте… как будто и не отлучалась никуда.

– На Озере еще остались люди, может быть, раненые!

– Да? Я никого не видел. Смотрите, у меня фара разбита, а там темно.… Очень темно. Да, и если бы нашел кого-то, все равно на стоячем байке вдвоем далеко не уедешь.

– Отвезите меня туда, пожалуйста, там осталась моя девушка!

– Хм, ваша девушка? Это кто же, интересно? И как вы это себе представляете? Мы вдвоем машину перевесим. Сядьте на край платформы и держите руль, если хотите развлечься.

Он нагибается к маленькому лючку и достает небольшой фонарик. Потом неожиданно ловко для своего возраста выпрыгивает на платформу и крепкой рукой перехватывает руль, я же делаю шаг вниз, на его место.

– Это акселератор, а это передачи. Мне уже все равно, я больше здесь не ездок, даже если позовут. Плывите лучше не к «Голове», будь она трижды неладна, а в другую сторону, расстояние до Озера примерно одинаковое. Если упадете в воду, без паники, а то холод сведет и на дно утянет. Спокойно заползайте сзади и медленно вставайте на ноги. Я отдышусь и за вами вернусь с катером.

Он включил фонарик и сунул мне его подмышку, едва не потеряв равновесие. Выжав гашетку, я вспоминаю добрым словом старенькую отцовскую «Хонду», мопед, с которым не расставался несколько летних сезонов в деревне, и легко мог проехать по длинному гладкому бревну, ни разу не соскользнув.

Балансируя на юрком гидроцикле за узеньким коротким лучом света в кромешной темноте, я вспоминаю слова моего нового знакомого, студента-богослова Александра: «Если вы увидели что-то необычное, причину этого лучше искать не в мире духов, а в действиях людей». Необычное, ничего не скажешь. Кому, если не духам, под силу такие безумные манипуляции каменными «головами», и главное, зачем? Кто и каким образом поднял со своего древнего постамента многотонную глыбу и заставил плыть по воде Канала, словно огромный резиновый мячик? Из памяти выплывают слова Гамлета, заученные на студенческой постановке: «Ты движешься, обезобразив ночь, в лучах луны, и нам, простейшим смертным, так страшно потрясаешь существо загадками, которым нет разгадки?»

Господи, когда же этот тоннель кончится!

И вдруг он заканчивается…

Показывается Озеро и часовня, я прибавляю скорости…, но тут меня ослепляет ярчайший свет. С трудом не свалившись в воду от неожиданности, я пытаюсь что-нибудь разглядеть вокруг, но сила этого свечения после черноты тоннеля слишком велика.

Я кричу:

– Выключите свет, вы меня совсем ослепите!

Свет сразу гаснет, и темнота снова разливается вокруг меня по окружающему пространству, подобно тому, как чернила каракатицы мгновенно окружают неосторожного аквалангиста. Ко мне медленно подплывает большая светлая масса, в которой я узнаю тот самый белый байк, обогнавший Лиану. Человек за рулем, поравнявшись со мной, помогает мне сохранить равновесие и придерживает мой руль. За ним сидит девушка… Боже мой, но это не Она!

– Вы видели седьмой номер? Пожалуйста, скажите, что случилось с гонщиком под номером семь, с Лианой?

Мужчина снимает шлем, и я вижу, что это Первый, каким-то образом избежавший не только гибели, но, судя по всему, и серьезных травм.

– А я думал, мы тут последние. Меня волной от этой нечисти перекинуло через всех. Пришлось-таки поплавать. Мой байк надо будет сетью по частям собирать. Тут еще чьи-то обломки в воде, может это ее, седьмой?

Девушка на заднем сиденье стонет:

– Поехали скорее, меня уже всю колотит!

Первый отпускает мой руль и запускает водомет. Через несколько секунд рядом со мной никого уже нет.

Я кричу:

– Лиана, Лиана!

Я объезжаю Остров. Несколько брошенных гидроциклов поблескивают пластиком в свете звезд, равнодушно глядящих в котлован. Я с ужасом вижу, что ее малиновый байк, накренившись, лежит на воде у кромки Острова, под бронзовыми перилами. Руль сломан и завалился набок, борт вмят и сильно оцарапан. Вокруг плавают крупные обломки пластика, наверное, от того борта, который скрыт под водой. Продолжая громко звать Лиану, я пытаюсь перепрыгнуть со своей шаткой опоры на Остров и уцепиться за перила, но срываюсь и оказываюсь по пояс в ледяной воде. Кое-как подтянувшись, я карабкаюсь по бронзовым завитушкам, покрытым зеленой патиной, и перелезаю на плиты Острова. Быстро обхожу всю окружность перил, перегибаясь через них и силясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Фонарик своим слабеньким лучиком достает максимум на четыре-пять метров, а дальше поверхность воды темна и непроглядна. С разрывающим сердце отчаянием я оборачиваюсь к часовне и опускаюсь на колени, чтобы молить Бога помочь мне найти девушку и вижу… на полу, под высокой стеной, как будто излучающей таинственный свет в окружающей Остров темноте, скорчившуюся темную фигурку. В стороне лежит шарик шлема.