Юрий Низовцев - Человек как голограмма

7. Почему человек не способен быть несвободным?

Любой человек не властен освободиться от самого себя. Можно, как кажется, сделать вывод: раз нет подобного освобождения, нет и свободы для него, что свобода вообще – химера.

Действительно, свобода, если представлять ее как независимость, несовместима с каким угодно принуждением и любыми ограничениями, в частности, складывающимися обстоятельствами, возрастной спецификой, уровнем образования, особенностями воспитания и характера (робость, вежливость, уступчивость, холодность, энергичность, коммуникабельность и т. д), образом мыслей и складом ума, семейными отношениями, традициями, давлением работодателя, законами, общественными институтами, и, наконец, ограниченностью времени жизни – человек смертен.

Такая свобода – типичный фантом.

Тем не менее, абсолютное большинство людей, судя по их поведению, отражающемуся в информационных источниках, связывают свободу именно с независимостью от того или иного, полагая распутать все жизненные узлы и обеспечить свою независимость, в частности, за счет увеличения счета в банке, приобретения дополнительной собственности, прорыва к власти или, напротив, удаления в келейность.

Но распутать ничего не удается, напротив, стремление к независимости указанными средствами приводит человека к трудностям в управлении имуществом, сохранению капитала, потере власти в силу нестабильности вещного мира, неустойчивости человеческих отношений, сложности контролировать всё это, сохраняя при том возможности для собственного развития, и т. д.

Отсюда возникает опустошение, душевная неустроенность, неуверенность в правильности занимаемого места и направления собственного движения.

С другой стороны, удаление от мира в уединение, кажущаяся независимость от мира в нем – иллюзорна, поскольку человек в мире должен выражать себя так или иначе, развиваться, бороться, общаться, а не замыкаться в себе или в пещере, тем более что связь с миром ему всё равно прервать не удается – он волей-неволей должен питаться как-то, он никоим образом не способен избавиться от мыслей о событиях в мире, всё время возвращаясь к ним, если не воочию, то в памяти, то есть он не может полностью освободиться от мира, а его стремление реализовать освобождение от мира есть не более чем проявление эгоизма и боязни жить, замаскированное стремлением к якобы высшим ценностям, недоступным в обычной жизни.

Келейность в виде отгораживания от мира ведет лишь к потере времени жизни, уходу от ценностей человеческого общежития в пользу выдуманных ценностей какого-то иного, потустороннего мира, и остановке в развитии собственного сознания, поскольку только в жизненных коллизиях это развитие происходит, но не в благостных песнопениях, которые в лучшем случае являются медитацией.

Так что независимость есть лишь оборотная сторона свободы, обращенная в сторону внешнего – свобода «от», а не свобода «для».

Конечно, без этой оборотной стороны человек не может обойтись, поскольку живет среди вещей и других людей, но не следует ее ассоциировать со свободой, отрицая таковую вследствие невозможности избавиться от жизненных пут, то есть нельзя забывать о другой – лицевой стороне свободы, которая ее и представляет, а именно: активности, которую никоим образом нельзя истребить ни в одном живом существе.

Вся человеческая жизнь, всё бытие, всё мироздание есть вечное проявление активного среди пассивного.

Активное отличается от пассивного именно внутренним стремлением к изменениям себя в человеке во внешней среде, неспособностью благополучно и постоянно устроиться среди вещей, порядком которых активное (сознание) не может быть удовлетворено потому, что оно само устроило этот порядок без полной уверенности в правильности этого порядка. Сознание в человеке тут же обнаруживает в нем недостатки, которые приводят к осознанию активным (сознанием) его собственных недоработок и, соответственно, собственной определенной несостоятельности.

Поэтому источником свободы, проявляющимся во всех действиях человека в его взаимодействии с внешним миром, вещами и соплеменниками, может быть только его сознание в форме самосознания, являющееся изначально активным, то есть неуспокоенным и недовольным собой и, следовательно, любым порядком и любыми отношениями, которых без него нет вообще, или которые на самом деле полностью зависят от него, так как внешние обстоятельства человек (его сознание) производит сам, сам и освобождается от них.

В человеке эта активность выражается в его непреходящем стремлении выстроить идеальный порядок и устроить гармонию между людьми, чего он, естественно, никогда не достигает среди неустойчивых вещей и несовершенных людей, зато в этом стремлении он достигает главного – развития собственного сознания, что и является его истинным предназначением.

Сущность свободы для человека осознается только в представлении того же человека, который есть не что иное как сочетание низшего и высшего сознания в форме органических соединений тела. Поэтому все действия человека выражаются в переплетении инстинктивного и осознанного.

Для любого вида сознания в живом существе свобода есть внутреннее состояние, обусловленное непреходящей собственной активностью, которая проявляется в перманентной неудовлетворенности собой. Эта неудовлетворенность, которая присуща в основном человеческому сознанию в его самосознании, а отнюдь не воля, как полагал Шопенгауэр, ведет любое живое существо вперед, отражаясь в осознанных и неосознанных действиях по преодолению непрестанного сопротивления среды.

Низшим сознанием свобода в действии проявляется инстинктивно, то есть без явной цели, методом проб и ошибок.

Высшим сознанием свобода в действии проявляется как стремление к намеченной цели. Этот тип сознания уже способен квалифицировать, то есть понимать ограничения стремлений к намеченным целям как неволю, а освобождение от этого ограничения как свободу «от», именуя поэтому ее независимостью, которая может быть достигнута настойчивостью в определенном направлении. Кроме того, человек приобретает способность выбирать из некоторой совокупности то, что более соответствует его интересам как в данный момент, а также на будущее. Иначе говоря, благодаря самосознанию он обретает способность регулировать и планировать свою жизнь так, как ему хочется, но с учетом окружения, и, оценивая заранее последствия запланированных поступков, то есть понимая, что за них придется отвечать как перед собой самим, так и перед собственным окружением.

Однако это существенное добавление в сознании живого существа (самосознание), которое позволяет ему осознавать себя и, как кажется, поступать разумно и ответственно, ничуть не убавляет действия низшего (животного) сознания, которое в любой момент может начать блокировать какие угодно стремления высшего сознания, если только ему покажется, что они противоречат выживанию человека или даже, если они могут ухудшить качество его жизни.