Антонов Акимович - Крик

7

В субботу Чайка решила нас порадовать и объявила, что руководство устраивает нам вечеринку, на которую придут все работники НК, которые работают на Кипре. Будут и другие приглашенные. Все, конечно, говорит, за счет НК. Или, как в старое доброе время, за счет профсоюза.

По этому поводу Чайка даже собрала нас у себя. Она спросила, как идут занятия, что бы мы еще хотели услышать, кого послушать. Тут опять не удержалась Алька:

– А нельзя ли послушать самого Падалку. Пусть расскажет, как там себя чувствует наш хозяин, как его настроение в отношении исхода дела. Так сказать, пожелания и рекомендации. Заодно бы и отдохнул. Погода у нас великолепная.

Все возбужденно зашумели, послышались голоса в поддержку этого предложения.

– Я не против, – ответила Чайка. – Как можно это устроить?

Она повернулась в сторону Твердолобова и Деревянченко, которые сидели за столом сбоку от нее.

– Мы, конечно, все оплатим.

– Это невозможно, – говорит Деревянченко. – Я вам сейчас постараюсь объяснить. Дело в том, что каждый адвокат защищает интересы своего клиента или доверителя. Только его и никого больше. Ваш хозяин является руководителем всей НК, а вы генеральные директора, ведущие специалисты или самой НК, или фирм НК. И у вас могут возникнуть противоречия с хозяином.

– Какие у нас с хозяином могут быть противоречия? – раздался возмущенный голос из зала. – Мы одна команда.

– Фактически это так, но в правовом плане у вас разные положения. И различные интересы. Могут возникнуть противоречия.

Тут возмущение стало всеобщим.

– Да какие у нас могут возникнуть противоречия! – поднялся с места этот мужичок, помнится, он был из Самары. – Мы же одна компания. Мы же единое целое. Вы так сказать наши отцы, мы ваши дети.

Деревянченко явно растерялся такому повороту, и пытался объяснить все с точки зрения правовых норм. Но начал повторяться и сбиваться.

И вот тут Чайка взбеленилась. Видно было, что позиция самарского мужичка ее расстроила основательно.

– А говорите, успешно проходят занятия, – набросилась она на Деревянченко. – А выходит, что ни черта не усвоили. Как так?

Деревянченко покраснел, как буряк в кастрюльке. Закашлялся, захрипел от неожиданности, что-то пытался объяснить, а Чайка спрашивает у самарского мужичка:

– У вас какая правовая форма фирмы?

– Ну как какая. Обыкновенная. Работаем, и вроде неплохо работаем.

– Я не про работу. Я про организационную форму. Их у нас по законодательству несколько: ООО, ЗАО, ОАО и там прочие товарищества. Но у нас первые три.

– А, вы про это, – наконец догадался самарский. – Ну, у нас ООО.

– Вот видите. Вы же по закону – самостоятельное юридическое лицо. У вас свой баланс, вы зарегистрированы в налоговой, имеете счет в банке.

– Ну да, как все. У нас все нормально, – недоумевал самарский.

– Но если как все, то какое отношение вы имеете к НК, которое тоже юридическое лицо, тоже имеет свой счет в банке и регистрацию в налоговой?

– Как какое? Вы же наши хозяева, так сказать отцы наши, кормильцы.

Мы начали радостно и дружно хохотать. Чайка стала объяснять самарскому, что НК сама по себе, а мы все сами по себе. Так в соответствии с гражданским законодательством. Но самарский не сдавался, и твердил: «Как же, как же так? Вы ведь наши кормилицы и поильцы. Нет, я не согласен. Мало-ли там что по гражданскому законодательству».

Чайка обхватила голову руками и начала мотать головой из стороны в сторону. Мы даже стали опасаться, что она что-нибудь повредит себе.

– Полина Ивановна, – бросилась к ней Алька. – Ну что вы, что вы. Может таблеточку какую. А лучше коньячку.

– Уйди Алевтина, уйди, – мотала Чайка головой. – Ну вы-то хоть понимаете? – Видно было что она имеет в виду московские фирмы.

– Полина Ивановна, обидно даже слушать! Мы и без этих занятий все понимали.

– Ладно. С этим мы разберемся.

Видно было что она не хочет дальше разводить эту неприятную для НК бодягу.

– А теперь, – объявила она. – хотя некоторые из вас этого не заслуживают, сделаем вам завтра вечер отдыха с оркестром и гостями. Все свободны. А вы, – повернулась она к Твердолобову и Деревянченко. – останьтесь.

Ну точно, как папа Мюллер в том сериале. Все-таки юмор у нее есть.

Через некоторое время прибежала Светка и говорит, что Чайка нас к себе зовет. Пообщаться хочет со своими.

– Ну как этот самарский экземпляр? – спрашивает она, когда мы уселись вокруг стола. Потом говорит:

– Алевтина, не в службу, достань там в шкафчике коньяк и шоколадные конфеты. Лимонов, правда, нет. Кстати, Алевтина – это твое предложение по коньячку.

– Полина Ивановна, – отвечает Алька. – Исходя из нашего опыта последнего месяца, это самое действенное средство.

Алька достала коньяк. Мы со Светкой сполоснули коньячные бокалы.

– Ну как с таким контингентом работать? – жаловалась Чайка. Набрали там по провинции своих неграмотных родственников, лишь бы деньги получать. Вы мне не поверите, но среди генеральных директоров есть даже бомжи.

– Не может быть.

– Точно. Полный беспредел. Поймали бомжа, сделали все регистрационные процедуры. На этот период времени его держали под обе руки. Предоставили помещение для ночлега, кормили, поили. Потом сводили его в налоговую. Вот он – наш генеральный директор. Потом получили от него доверенность, и не одну, а несколько наштамповали. И дали ему пинка под зад. Некоторые из них даже не знали, что с ними произошло, и что они являются владельцами фирмы, иногда со значительным капиталом.

– Так ради чего это? – спросила Алька, разливая по бокалам коньяк.

– Ради чего у нас все это делается. Ради денег.

– Но ведь есть налоговая, есть банк, – говорю я.

– А доверенности? – говорит Алька. – И все по закону.

– Верно, – подтвердила Чайка. – Ну и, конечно, полный пофигизм со стороны разных там государственных структур. Полный пофигизм. Наши этим и пользовались. Но теперь ведь ясно, что это во вред и самой НК. Гром грянул – тут тараканы и побежали.

Она подняла бокалы.

– Ну, девочки, давай выпьем за вас. Я искренне хочу, чтобы у вас и у нас было все нормально. Вот, от всего сердца хочу. Говорю, как баба бабам.

Мы выпили.

– Еще по одной, – говорит Чайка. – У меня сегодня стрессовая ситуация. А у вас дома как дела? Все нормально? – начала она спрашивать.

Все посмотрели на меня. В том числе и она. Точно, Светка стучит, мы ей вечером, как подруге, все рассказали.

– Ко мне следователи домой приходили, – говорю я. – Спрашивали у отца, где я, когда приеду, как живем, много ли нажила имущества.

– Я узнавала у адвокатов, – сказала Чайка. – Это обыкновенные процедуры. Так что ты не беспокойся.

– А сколько мы здесь будем? – спросила я. – У меня дома мальчишка с отцом остался. Боюсь, отец долго не выдержит. Все-таки мужчинам тяжело с детьми.