Оак Баррель - Десять поворотов дороги

Творческий порыв табачника несколько озадачил юношу, пытавшегося представить описанный процесс, но на душе лежал камень, и его необходимо было оттуда снять:

– Я по объявлению. Вот! – Кир вытащил из-за пазухи позавчерашнюю газету, ткнув пальцем в обведенный кружком столбец.

– Хмс… хмс… хмс… – просипел табачник, читая объявление, и вдруг с силой захлопнул прилавок, едва не прищемив нос злосчастному визитеру.

Кир стоял ошарашенный и злой, подгоняемый отчаянием и угрозой остаться без крыши над головой, если не найдет работу немедленно. Из «Утиной будки» его твердо обещали выгнать сегодня вечером, если он не вернет долг за проживание и бобы. И вечер этот начинался через пару часов.

Юноша снова постучал в дверь – раздраженно и весьма настойчиво. Прилавок как заведенный выпал наружу, явив миру лицо табачника и давешнюю картонку с надписью «Ассыртымент».

– Что угодно… – начал было табачник свою арию, но тут вдруг поднял глаза, покраснел и заорал во всю глотку: – Вон!!! – грозя из окошка пергаментным кулаком.

У сцены появились зрители, в том числе несколько азартных, предложивших подпалить дом табачника, бросить ему в окно гадюку (за несколько монет она могла быть тотчас доставлена и в лучшем виде), проходивший мимо оконщик вяло посоветовал «забить ему гвоздьми дверь, пусть знает, как орать на человека, старый упырь». Гвозди и молоток совершенно бесплатно были выданы и применены Киром, пошедшим в некотором роде в разнос и весьма рисковавшим ввиду полицейского участка, расположенного на углу подле.

На его счастье, среди благодарных зрителей разыгравшейся трагедии с замуровыванием оперного злодея, взаимными проклятиями сторон и победой кочевников над осажденными был сам господин Громм, весьма оценивший шутку над неприятелем:

– Эй, парень! Ты откуда такой? Работу не ищешь? – спросил он с крыльца той самой «достойныя фирмы», что сулила «полный еднь» для перспективного «всепомочника».

Судьба, стреляя наугад, попала в пятак с другого конца вселенной.

Глава 23. ТРУД И ЭМАНСИПАЦИЯ

Ранним утром к дому кондитера подъехала неуклюжая повозка с полотняным верхом. Она была настолько громоздкой, насколько повозка вообще бывает громоздка в своем идеальном воплощении. С одной стороны к ней была прицеплена жилистая лошадка с упрямым взглядом и большими желтыми зубами. По выражению ее морды было видно, что каждого встречного она считает конченой сволочью, и только необходимость тащить эту треклятую ношу спасает его от заслуженного увечья. Позади на привязи плелся голенастый жеребенок, являвший все задатки своей матери. В самой колеснице, груженой корзинами всех размеров, восседал человек в клетчатом зеленом костюме с короткими рукавами и брючками. На его лице красовалась жизнерадостная крокодилья улыбка, а в руке, свободной от поводьев, находился очень потрепанный блокнот.

Возница спрыгнул со своего насеста и мгновенно перенесся к дверям особняка. Примерно через минуту на уверенный стук откликнулось клацанье засовов, и врата бесшумно отворились ровно на ладонь. В этом пространстве со стороны улицы тут же оказалось лицо, которое выглядело… скажем, если вы слишком долго останавливали на нем взгляд, то в голове начинало неприятно гудеть и в то же время появлялась твердая уверенность, что сейчас вы купите нечто настолько ненужное и долговечное, что удивляться этому будут даже ваши правнуки. Дворецкий перевел взгляд на косяк и с откровенной неприязнью спросил:

– Что угодно?..

Дверь в это время как-то сама собой приоткрылась шире, и он невольно встретился взглядом с лошадью. Та выдвинула нижнюю челюсть и презрительно заржала.

– Это уникальная и редкая возможность! Не больше одной минуты! – если бы голос мог состоять из сливок и восклицательных знаков, дворецкий уже стоял бы в них по колено. – Кроме того! – пришелец взмахнул записной книжкой, не давая сосредоточиться оппоненту. – Прекрасная идея для человека, заботящегося о своих близких! Я вижу, они вас буквально обожают! Посмотрите на эти расчеты! – в ход пошел засаленный листок с цифрами. – Только до десяти утра и только сегодня! Юбилей фирмы! Скидки и подарки к скидкам! Купи одну и получишь море призов в следующем месяце! Каждая вторая в подарочной упаковке!

Дворецкий пришел в ярость, но его руки сами собой ощупывали карманы в поисках денег.

– Э-э-э… Слушай, ты бы шел…

Последнее слово было сказано чудесному кожаному футляру с двумя створками. Незнакомец распахнул их разом и заговорщицким тоном произнес:

– Смотрите же! У кого еще есть такое?! И это немедленно станет вашим за медный грош и улыбку.

Старый слуга сам того не желая уставился на блестящие продолговатые штуки, которые для мужчин определенного возраста являются эквивалентом бриллиантов для женщин всех возрастов: в футляре в утренних лучах солнца сияли новенькие уложенные ровными рядами слесарные инструменты… и каждый был перехвачен узким коричневым ремешком… А универсальные плоскогубцы – двумя!

Воля покинула дворецкого, и когда желанный набор уже почти был в его руках, к нему волшебным образом добавилась коробка разнокалиберных сверл, которые, как известно, «всегда пригодятся» и без которых «просто невозможно ничего толком сделать». То, что сделать хоть что-то толком для большинства было невозможно даже с лучшими в мире сверлами, как-то отступило на второй план.

Однако затянувшийся шум не мог быть не замечен, и очень скоро в проеме показалась женщина в чепце, верхний ряд кружев которого доходил дворецкому до плеча. По тому, с какой легкостью дама освободила для себя пространство, было ясно: это могла быть только законная супруга, с которой тот прожил многие годы.

Ее наличие указывало на то, что приливная волна коммивояжерства достигла кухонных островов, и с минуты на минуту здесь будет весь штат особняка. Незнакомец переглянулся с лошадью и широко улыбнулся.

В результате описанной торговой экспансии Кир обогатился набором для черчения и коробкой засохшей ваксы. Оба приобретения были торжественно выложены на столе в конторе, предназначенные для одной-единственной цели – сразить наповал всякого, кто сюда заглянет.

***

Все помещения лакрично-паточного муравейника Громмов переходили одно в другое, так что, забравшись на угольный склад, вы могли запросто выбраться из пекарни, если обладали достаточными способностями к ориентированию. Дополнительно к общеизвестным, они вполне могли сообщаться тайными ходами, полными смертельных ловушек. Кир не однажды видел, как человек, шедший с пустыми руками в одну сторону, появлялся вдруг с другого конца двора, уже неся какие-то подозрительные свертки. А кое-кто заходил внутрь и уже никогда не попадался на глаза.