Чарльз Уилан - Голые деньги

Дефляционные ожидания не менее важны, чем инфляционные. Базовая идея все та же. В реальности цены имеют тенденцию меняться в соответствии с ожиданиями людей. В Японии целое поколение молодежи никогда в жизни не видело стабильно растущих цен. Гамбургер Big Mac в Токио стоил в 2014 году столько же, сколько в 1998-м. Один из сотрудников технологической компании в Кобе сказал в интервью New York Times: «Я никогда не сталкивался с инфляцией. Для меня это что-то нереальное» [440]. Когда крупнейший ретейлер Японии объявил в 2013 году, что намерен повысить заработную плату 54 тысячам сотрудников, эта новость оказалась настолько сенсационной, что стала главной темой вечерних новостей японского канала общественного вещания [441]. А японские компании, поднимающие цены на продукцию, публикуют оправдательные заявления. Пивоварня Kidoizumi Brewery, например, писала в обращении к клиентам: «Это чрезвычайно больно ранит наши сердца, но мы вынуждены сообщить, что в ближайшее время намерены пересмотреть цены в сторону повышения» [442]. Как резюмирует Economist, «возрождение стабильно положительной инфляции — это игра в доверие. Если домохозяйства верят [в то, что цены будут расти], они будут тратить деньги, компании будут нанимать новых людей, и цены будут расти. Если же домохозяйства сомневаются в решимости государства повысить инфляцию, считайте, игра проиграна» [443].

Кредитно-денежная политика не может заменить реформы в аспекте предложения, но может служить их важным дополнением. Монетарная политика помогает экономике функционировать на уровне ее скоростного предела. Экономические реформы, например реформа, поощряющая женщин пополнить ряды рабочих и служащих, или способствующая развитию производственной инфраструктуры, позволяют повышать этот предел. На протяжении двух потерянных десятилетий Япония проигрывала на обоих фронтах, и стрелы абэномики направлены в обоих направлениях. Кеннет Рогофф пишет: «Неэффективность Японии в сельском хозяйстве, розничной торговле и государственном управлении поистине легендарна. Даже в японских компаниях — лидерах мирового экспорта нежелание противостоять укоренившимся интересам кругов старых связей существенно усложнило задачу отказа от неприбыльных производственных линий — и от рабочих, которые на них работают» [444]. Разумеется, эта ситуация нуждается в исправлении. Но структурные реформы всегда проще проводить с политической точки зрения, если экономика растет, а не сокращается или пребывает в состоянии застоя. А небольшая доза инфляции позволяет обеспечить смазку для этого процесса, например упростить сложнейшую задачу сокращения реальной заработной платы.

Предполагается, что деньги должны способствовать более плавному и бесперебойному функционированию экономики и органично и незаметно вписываться в уже имеющийся общий фон — как бригада арбитров в профессиональный спортивный матч. Если болельщик во время игры слишком много внимания уделяет арбитрам, значит, что-то пошло не так. Так же и с деньгами. Если они постоянно попадают в заголовки новостей, то эти новости, как правило, не из приятных.

Не верите? Спросите у греков и немцев.

Это случилось 1 января 2002 года. Французский франк прекратил свое существование. И немецкая марка. И итальянская лира. Ровно в полночь двенадцать стран ЕC перешли на единую валюту — евро. (Официально евро был введен тремя годами ранее. Банковские депозиты и электронные переводы проводились в евро начиная с 1999 года.) Банкоматы стали выдавать новенькие хрустящие купюры. Цены по всей еврозоне были указаны в новой транснациональной валюте. Учрежденный новый Европейский центральный банк (ЕЦБ) должен был проводить кредитно-денежную политику от лица всех стран-участниц и поддерживать ценовую стабильность (определяется как уровень инфляции «ниже 2 %, но близко к этому показателю, в среднесрочной перспективе») [448]. Национальные центральные банки, такие как немецкий Бундесбанк, продолжали выполнять свои регулирующие функции и обеспечивать поддержку ЕЦБ. Введение евро стало событием, беспрецедентным по своим масштабам и амбициям. Евро заменил местные валюты более чем для трехсот миллионов человек [449]. В одной новостной программе введение евро сравнили с сенсационным открытием братьев Райт, которые доказали, что аппарат тяжелее воздуха может летать, — на том основании, что евро доказал, что валютный союз возможен без союза политического [450]. К 2015 году членами еврозоны стали уже девятнадцать стран Европейского союза, к ним примкнули несколько небольших стран, не входящих в ЕС, а многие другие привязали к евро свои национальные валюты.

О введении единой валюты для большей части Европы провозглашалось с ликованием, сравнимым разве что с объявлением о заключении брака. В конце концов, в валютный союз вступали не просто какие-то там страны. Можно сказать, для многих из них — Германии, Франции, Италии, Бельгии — XX век стал истинным кровавым бедствием как в буквальном, так и в переносном смысле. Да и предыдущие столетия вряд ли можно назвать временем безмятежного мира и сотрудничества. Страны, которые стояли друг против друга в окопах Первой мировой войны, а затем и Второй, когда Гитлер терроризировал мир, теперь объединились в смелый экономический союз. Этот брак был актом примирения, призванным переместить Европу в направлении видения Жана Монне, французского дипломата, который рисовал картину объединенной Европы еще в трудные годы после Второй мировой войны.

Переход на евро стал важным шагом в долгом пути к евроинтеграции. Менее чем через десять лет после окончания Второй мировой войны группа европейских государств, в том числе Франция и Западная Германия, основали Европейское объединение угля и стали для совместной разработки и использования природных ресурсов региона. Одной из явных целей этого союза была минимизация вероятности вооруженного конфликта в будущем. Впоследствии создавались и другие наднациональные организации, каждая из которых была призвана расширить и укрепить политико-экономическое сотрудничество в рамках континента. Европейское экономическое сообщество (1958 год) учреждало зону свободной торговли для стран-членов и вводило единый тариф на товары, импортируемые в эту зону. Механизмом регулирования валютных курсов европейских стран (1979 год) вводился набор фиксированных обменных курсов с узкими диапазонами, призванный свести к минимуму колебания обменных курсов валют стран — членов соглашения. В 1992 году в результате заключения Маастрихтского договора был сформирован Европейский союз — организация из 28 государств, объединенных общим законодательством (в сфере трудовых отношений, безопасности пищевых продуктов и других). ЕС также предполагал свободное перемещение людей, товаров, услуг и капитала по территории всех государств-участников, а также создание ряда наднациональных политических институтов, таких как Европейский парламент. Иными словами, все эти страны в течение длительного времени ходили друг к другу на свидания, а единая валюта позволила скрепить эти отношения узами брака. Как пишет Пол Кругман, «создание евро ознаменовало очередной логичный шаг в этом процессе. Экономический рост опять будет стимулироваться действиями, которые одновременно укрепляют единство Европы» [451]. Единая валюта призвана способствовать европейской торговле и прозрачности в сфере ценообразования. Ведь намного проще обнаружить разницу цен при пересечении международных границ, если сопоставимые товары оцениваются в одной и той же валюте. С точки зрения некоторых стран — членов еврозоны евро со временем автоматически приведет к более тесному политическому сотрудничеству. В частности, единая валюта должна была окончательно закрепить положение резко увеличившейся (в результате воссоединения) и мощной Германии в рамках сильной Европы. Немцы же, со своей стороны, были уверены, что новый Европейский центральный банк проявит в борьбе с инфляцией — и даже с малейшим намеком на нее — такую же решимость, какая была свойственна центральному банку Германии, Бундесбанку.