Исаак Дашковский - Мировой капитализм и план Дауэса

Сопоставьте с этими цифрами экспорта капиталов из Соед. Штатов их довоенные капиталы за границей — всего около 1½ мрд. долларов, помещенных в Канаде, Мексике, Кубе и Японии, — и вы получите точное представление о том экономическом перевороте, который произошел в заатлантической республике за последнее десятилетие.

Другую иллюстрацию этого переворота может дать статистика вывоза товаров. Некоторые данные были уже приведены нами в прошлой главе. Приводим дополнительные данные.

Американская внешняя торговля за годы 1913–1920 рисуется в следующем виде [39] Е. Варга. «Кризис мирового капиталистического хозяйства», стр. 48. :

Приведенные цифры дают, однако, неверное представление о действительном росте внешней торговли, так как цены в рассматриваемый период были на 50-100 % выше цен 1913 г. Но даже если учесть влияние дороговизны, то все же несомненно можно установить факт увеличения активности торгового баланса, по меньшей мере, вдвое. Картина будет еще ярче, если мы возьмем торговлю Соед. Штатов только с Европой. В 1914 г. экспорт Соед. Штатов в Европу составлял 1.486 млн. долларов, импорт — 896 млн. В 1919 г. соответственные цифры были — 4.645 млн. и 373 млн. Наряду с увеличением экспорта в Европу развился американский экспорт также и в те страны, по отношению к которым Европа была до войны главным экспортером. Соед. Штаты неуклонно вытесняли Европу из ее довоенных экономических позиций.

Это колоссальное увеличение производства для вывоза, который не возмещался соответствующими товарными ценностями или золотом, сопровождалось еще большим ростом производственного аппарата. Как известно, наилучшим показателем промышленной конъюнктуры служит статистика строительства. Площадь новых промышленных строений увеличилась в 1915 г. на 64 млн. кв. футов, в 1916 году — на 82 млн., в 1917 г. — 108 млн. и 1918 г. — 181 млн. кв. футов [40] «Die Gesellschaft,» № 9. Georg Decker. — «Die Vereinigten Staaten nach dem Kriege». . Производительная способность предприятий стальной индустрии повысилась с 37.905 тыс. тонн в 1913 г. до 56.760 тыс. тонн в 1923 году.

В автомобильной промышленности, которая «делает конъюнктуру» в Соед. Штатах, число предприятий увеличилось на 202 %, число рабочих на 162 %. Отставание числа рабочих объясняется, конечно, не измельчанием предприятий, а громадным ростом техники.

Колоссальный рост производственного аппарата, особенно в металлургии, машиностроении и пр., превращает вопрос об экспорте в вопрос жизни и смерти. Соед. Штаты располагают таким производственным аппаратом, что для удовлетворения внутреннего рынка достаточно нагрузки в 60 %, или 7 месяцев работы в год. Отсюда понятно, какой громадный удельный вес в американском хозяйстве должна получить внешняя торговля, которая до войны играла небольшую роль по сравнению с внутренним рынком, хотя абсолютные размеры ее были довольно значительны. Непропорциональное развитие отдельных отраслей, непропорциональный рост производственного аппарата, которому не соответствует развитие отраслей, производящих предметы потребления, делает совершенно невозможным развитие американской экономики на основе внутреннего рынка. Это показали кризисы 1921 и 1924 гг.

Кризис 1921 г. ударил по американской промышленности, главным образом, в виду того, что внезапно прекратился спрос Европы, который в эпоху войны и в период 1918-20 гг. обусловил расцвет Соед. Штатов. Промышленность, а также сельское хозяйство, которые приспособились за период 1914-21 гг. к неограниченному европейскому спросу, не смогли сразу перестроить фронт, когда внезапно сократился внешний рынок. В результате кризиса производство угля сократилось с 48.811 т. метрич. тонн в 1920 году до 38.282 тыс. в 1921 году и до 34.821 тысяч в 1922 году; железа — с 3.083 тысяч до 1.401 тыс. в 1921 г.; стали — с 3.461 т. до 1.628 тыс. [41] «The Economist monthly supplement». № 20, January 24–25 г. . 1922 и 1923 гг. были эпохой ориентации Соед. Штатов на внутренний рынок, ухода из Европы, которая оказалась таким опасным клиентом. Этот период характеризуется высокой конъюнктурой в Соед. Штатах и продолжающейся депрессией на европейском материке. «Доктрина Монроэ» в ее новейшей формулировке, политика «блестящей изолированности» как будто начинала себя оправдывать. Как вдруг — снова кризис, «тихий» кризис весны 1924 г., вызванный уже не внешними, а внутренними причинами. За период март — июнь 1924 г. производство железа и стали падает наполовину, в летние месяцы — добыча угля падает на 25°/о (забастовка углекопов). Внутренний рынок оказался тесен и обманчив. Если мы обратимся к причинам этого резкого падения конъюнктуры, то ее найдем прежде всего в факте падения покупательной способности американского фермерства. Промышленный кризис 1924 г. в Америке был в значительной мере обусловлен сельскохозяйственным кризисом. А последний — резким сокращением внешнего рынка для продуктов американского сельского хозяйства. Это видно хотя бы из данных об экспорте пшеницы из Соед. Штатов. Вот цифры [42] «Economist», February 21, 1925. :

Экспорт пшеницы из Соед. Штатов.

Начиная с 1922 года, происходит неуклонное падение вывоза пшеницы (а также и других с.-х. продуктов), падение, вызванное отчасти конкуренцией других аграрных стран, в особенности Канады, а отчасти низкой покупательной способностью Европы, недопотреблением европейских трудовых масс. Это понижение покупательной способности должно было сказаться именно к 1922 году, когда Соед. Штаты перестали кредитовать в сколько-нибудь значительных размерах товарный экспорт в Европу (правительственные кредиты прекратились еще в 1919 году).

Влияние европейского кризиса на американское сельское хозяйство подчеркивает известный германский авторитет по вопросам сельско-хозяйственной экономии, Макс Зеринг [43] «WeltwirtshaftIiches Archiv», Band 21, Januar 1925. .

Он приводит интересные данные о перераспределении экспорта американской пшеницы и пшеничной муки по странам назначения.

Распределение экспорта из Соед. Штатов.

Мы видим резкое падение доли Европы между 1923-24 гг., которое только отчасти, как показывают другие цифры, было компенсировано усилением вывоза в другие страны. Решающую роль в этом падении сыграл кризис в Центр. Европе, главным образом, в Германии, где сильнейшим образом сократилось потребление сельско-хозяйственных продуктов.

Итак, европейский экономический хаос бил по американскому фермеру, а разорение фермерства ударило по промышленной конъюнктуре. Это способствовало изменению позиции американского промышленного капитала, который в 1922-23 гг. был главным инициатором политики невмешательства в европейские дела. Фермерские круги, с одной стороны, представители финансового капитала, заинтересованного в выгодном помещении капиталов — с другой, еще раньше стояли за активную мирохозяйственную политику Соед. Штатов. Поэтому и республиканская партия, которая до тех пор была оплотом американского провинциализма, круто изменила курс внешней политики, превращаясь все более в партию «big business» — крупных интересов, в партию финансового капитала.