Кьелл Нордстрем - Urban Express [litres]

На микроуровне, чтобы оценить разрыв между жизнью до и после Сети, достаточно взглянуть на такое простое явление, как поиск партнера для романтических отношений. Если отступить чуть дальше и изучить вопрос на макроуровне, мы увидим, как сильно сдали позиции национальные государства. Сейчас мы перемещаемся по миру так же естественно, как раньше делали это в границах своих стран. И не делать этого было бы совершенно неразумно. В конце концов, мы хотим получать лучшее, исходя из тех условий, в которых находимся. Мы ищем его повсюду. За малую цену, а порой и бесплатно мы можем составить представление о мире, завести друзей и найти деловых партнеров далеко за пределами своих национальных государств. Родной стране приходится конкурировать за наше чувство привязанности.

В некотором смысле все эти доводы звучат знакомо. Не будем заводить параллели слишком далеко, но все это наводит на мысль о тех дискуссиях, которые ведутся по всему миру о возможных последствиях климатических изменений. Сегодня большинство из нас понимает, что всего одна переменная – средняя температура – способна изменить комплексное функционирование всей экологической системы Земли. Эту чудесную эпоху, которую исследователи называют голоценом, ни в коем случае нельзя воспринимать как данность – и уж точно нельзя ожидать, что она будет длиться вечно. Практически идеальные условия для жизни, в которых мы существуем последние 10 000 лет, могут полностью перемениться и исчезнуть. Одна переменная – температура. Всеобъемлющий эффект. Доступ к информации, похоже, играет в обществе столь же существенную роль, что и температура в окружающей среде. И, как и в случае с окружающей средой, в этом вопросе мы на сегодняшний день можем только гадать или в некоторых случаях начинать догадываться, какими могут быть последствия. Большинство параметров нашего общества закладывались в период, отмеченный нехваткой информации и, соответственно, знаний. И, как многое из того, что нас окружает, национальные государства тоже берут начало в эпохе, когда информация была дорогостоящей и труднодоступной. Но теперь мы выпустили в этот мир такие силы, о влиянии которых на национальные государства можно только гадать. Все как в природе. Некоторые говорят, что основы социального капитала сейчас оказались под угрозой. Ничто уже не заставит нас тяготеть к одному центру. Facebook и прочие социальные платформы скорее не объединяют, а фрагментируют, изолируя нас от мыслящих иначе. Британско-американский историк, профессор Гарварда Найл Фергюсон, к примеру, предсказывает, что Европу в будущем будут вновь разрывать конфликты и противоречия, стоит только ослабнуть железной хватке географических границ. Еще в 2000 г. коллега Фергюсона, Роберт Патнам, писал в своей книге «Боулинг в одиночку» (Bowling Alone) о сокращении социального капитала в США. Фрагментированное общество, где все формы социального взаимодействия, вокруг которых ранее строились жизни американцев, постепенно сходят на нет. Будь то боулинг или местный бар. Все уже не так, как прежде. Патнам утверждает, что эти перемены угрожают демократии и вообще всей той структуре гражданского общества, которую мы знаем. Конечно, сторонники развития во главе с бывшим председателем правления Эриком Шмидтом из Google видят все несколько иначе. Они предсказывают светлое будущее для общественных связей и демократии. С национальными государствами и без. Знания и информация – это свобода. Больше свободы – это всегда лучше, чем меньше. Славные времена. Только взгляните, как взлетело вверх число демократических стран после Второй мировой войны. С 20 с небольшим в первые послевоенные годы до почти 150 на сегодняшний день. И вот мы стоим здесь, окруженные столькими возможностями, и говорим о национальных государствах – быть или не быть. Жизнь после цунами мобильно-цифровой связи.

И все же национальные государства существуют. И для большинства из нас они лежат в основе наших мыслей, мечтаний и действий. Несмотря на то, что мы создали множество надгосударственных институций и ведем свою частную жизнь так, словно мы сами являем собой маленькую транснациональную корпорацию, мы все еще связываем себя с одной или несколькими странами. В чисто практическом смысле некоторые из наиболее фундаментальных функций общества, такие как законодательная деятельность и оборона, все еще остаются теми сферами, в которых национальному государству отведена ведущая роль. Но даже в самых ключевых областях у мирового сообщества есть свои рычаги воздействия. Какой свободой и независимостью может обладать страна в условиях глобализации экономики? Так ли свободны греки, когда на них начинает давить «тройка»? Под влиянием Евросоюза, Европейского центрального банка и Международного валютного фонда им приходится значительно урезать бюджет и проводить реформы. Нет реформ – нет займов. Степень независимости постепенно уменьшается и определяется тем, насколько страна (особенно маленькая страна) может самостоятельно контролировать свои государственные финансы. Интересно, что эта ситуация очень напоминает отношения между транснациональными конгломератами и их филиалами. Управляетесь с финансами и следите за отчетностью – центральный офис вас не трогает. Но стоит слишком отклониться от стандартов корпорации, как у вас на пороге тут же появится присланный главным штабом бухгалтер, который с улыбкой заверит вас, что приехал «просто вам помочь». Весь мир как одна большая корпорация, на которую трудится порядка 200 филиалов разных размеров. Даже крупнейшие страны мира входят в это число. Взаимная зависимость Китая и США как покупателя и поставщика или должника и кредитора заставляет этих двух гигантов так изощренно сливаться в танце торговли и конфликтов, что их даже можно назвать Китамерикой.

Все не так, как раньше. Все то, что гарантировало свободу и независимость вчера, уже не имеет в глобализованном мире прежнего значения. Сейчас, чтобы обеспечить защиту своим гражданам и определенную долю свободы своей стране, вы должны разумно управлять ее экономикой. Но ситуация со старыми национальными государствами – это самый настоящий парадокс, и не только в вопросе экономики. В то время как во многих сферах, включая экономику, национальное государство оказывается слишком малой единицей, в других сферах оно, напротив, слишком велико.

Когда французский медик Бернар Кушнер основал в 1971 г., после гражданской войны в Нигерии, организацию «Врачи без границ», он сделал это исходя из убеждения, что право любого человека на получение медицинской помощи важнее, чем его национальная принадлежность. Прошло около 40 лет, и террористы без границ стали почти столь же вездесущи. Трансграничная криминальная деятельность и глобальные экологические проблемы ежечасно попадают в новостные заголовки всего мира. Принцип тот же, но без положительной окраски.