Марина Игнатьева - За фасадом всеобщего благоденствия

Еще больший размах приняло наступление на систему подготовки кадров в США. В 1983 финансовом году федеральные расходы на обучение и подготовку рабочей силы составили 1,8 млрд долл. по сравнению с 2,9 млрд долл. в 1981 г. 33–34А в 1986 г. правительство израсходовало на профобучение взрослых почти на 63 % меньше государственных средств, чем в 1982 г.

В 1982 г. в США был принят закон о партнерстве в производственном обучении. Формальным поводом для его принятия послужили неудовлетворительные результаты закона о всеобщей занятости и профессиональной подготовке 1973 г. (СЕТА), ибо, по мнению правительства, он не обеспечивал рационального использования фондов, вел к распылению средств, снижая тем самым их эффективность. Новый закон должен был изменить положение, при котором только 18 % всех средств выделялось на обучение, а остальные шли на стипендии, разного рода услуги, содержание администрации курсов 35. В соответствии с новым законом 70 % ассигнований направляется непосредственно на учебный процесс и только 15 % составляет фонд, призванный финансировать услуги (организацию жилья, питания, транспорта и др.), оплату стипендий и т. п. Такая перестройка неминуемо влечет за собой, по признанию американского предпринимательского института по изучению проблем государственной политики, сокращение числа учащихся, поскольку многие из них оказываются не в состоянии пройти обучение из-за нехватки средств 36.

Закон 1982 г. предусмотрел уменьшение федеральных ассигнований на образовательные программы и увеличение доли частных корпораций, которые должны быть заинтересованы, по мнению властей, в создании отвечающей их потребностям и запросам системы формирования кадров. Для того чтобы привлечь предпринимателей к организации подготовки рабочей силы, прежде всего в тех районах, где создаются новые предприятия, закон предоставлял штатам в 1984 финансовом году федеральных ассигнований в размере 240 млн долл. для переподготовки и переселения в новые районы 96 тыс. человек, чьи места окончательно ликвидированы 37. Поскольку, однако, эта мера затрагивала лишь 1 % всех безработных, она, безусловно, не могла компенсировать те серьезные негативные последствия, которые закон 1982 г. имел для основной массы ищущих работу.

Наряду с ужесточением политики в сфере образования существенной причиной ухудшения ситуации с безработицей явилось свертывание государственных программ субсидирования занятости. Их абсолютное преобладание в системе средств государственного воздействия на рынок труда в 80-е годы свидетельствует об очевидном успехе монополистического капитала в реализации одной из важнейших задач неоконсервативного курса — увеличении прибыльности частного предпринимательства за счет экономии на трудовых издержках. В то же время идеологи неоконсерватизма призывают к распространению режима «жесткой экономии» и на эту сферу.

Например, с начала 80-х годов в США, Канаде, Великобритании, ФРГ, Италии, ряде других капиталистических стран наблюдается свертывание отдельных программ общественных работ. В США, в частности, правительство целиком ликвидировало в 1982 г. практику специального найма в государственный сектор. В ФРГ и Великобритании были урезаны расходы на государственные программы по созданию дополнительных рабочих мест 38.

Неоконсервативные тенденции в государственной политике занятости в капиталистических странах проявились не только в виде прямого ухудшения материального положения трудящихся, уменьшения шансов найти работу, получить профподготовку, но и в виде таких косвенных последствий, как рост нестабильности занятости и ухудшение условий найма. Этот процесс выразился в широком распространении неустойчивых форм трудоустройства: временной занятости, работы неполный день, разового найма через частные посреднические компании, работы по контрактам на ограниченный срок, «подпольной» занятости и т. п.

Следует отметить, что на рубеже 60-х и 70-х годов использование подобных видов найма официально не поощрялось, а в отдельных случаях даже ограничивалось государством ввиду их очевидного негативного влияния на рынок труда как фактора нестабильности занятости. Однако в конце 70-х — начале 80-х годов отношение к ним со стороны государственной администрации меняется.

Правительства капиталистических стран взяли курс на открытое стимулирование различного рода гибких рабочих графиков на предприятиях. Фактически это стало одной из разновидностей частичной занятости, досрочного вывода пожилых трудящихся на пенсию, найма двух или более работников на одну ставку полного рабочего дня, надомничества и т. п. В результате число неполностью занятых в США, например, достигло в 1985 г. 13 % всей рабочей силы. В Великобритании за последние 10 лет частичная занятость выросла с 1 до 5 млн человек, составив 24 % всех наемных рабочих 39.

Отличительной особенностью 80-х годов явился рост числа неполностью занятых лиц, ищущих работу с полным рабочим днем и вынужденных мириться с частичной безработицей ввиду неблагоприятной конъюнктуры на рынке труда.

Стремление растущего числа работников сменить временную работу и работу с неполным рабочим днем на полноценное рабочее место объясняется не только материальными соображениями, хотя разница величин дохода несомненна. Она вытекает из дискриминации в часовой оплате частично и полностью занятых. В США в 1985 г. часовая ставка частично занятого рабочего в среднем составляла 4,5 долл. по сравнению с 7,8 долл. для занятых полный рабочий день 40. Не меньшее значение имеет, однако, и то, что в отличие от постоянных работников временно и частично занятые, как правило, полностью лишены тех основных прав и гарантий, которые были завоеваны трудящимися в процессе упорной классовой борьбы. Это касается правил найма и увольнения работников, выходных пособий, пенсионного обеспечения и т. п.

В этой связи ориентация правительств капиталистических стран на дальнейшее расширение таких форм найма как на средство рассасывания безработицы и ограничение ее роста означает, что власти фактически снимают с себя ответственность за действительное решение проблемы занятости. Они целиком и полностью передают инициативу в руки частного капитала, который, подчиняя кадровую политику своим узкособственническим интересам, усиливает наступление на права и положение трудящихся.

Особый пример косвенного ухудшения условий найма рабочей силы на рубеже 70-х и 80-х годов представляет модификиция системы трудовых отношений в Японии. Специфический характер взаимоотношений труда и капитала обусловил свои особенности развития неоконсервативных тенденций в японской государственной политике занятости. Признаком поворота явился переход японских компаний в их кадровой политике от принципов «пожизненного найма» к регулированию «на основе ограничений». Ускоренная рационализация производства сопровождалась «рационализацией» найма, которая выразилась в полном или частичном отказе монополий и государства от политики предотвращения массовых увольнений, обеспечения стабильности найма, защиты занятости пожилых работников, гарантии повышения квалификации и продвижения по службе.