Надежда Игнатьева - Заоблачный полёт. Избранные стихи

Зачем нужны на свете соловьи?
Чтоб души озарять особым светом.
Невзрачные, невидные, ничьи,
Они сродни непризнанным поэтам.
Слагая трель свою, как чистый стих,
Дитя свободы, облаков и лета,
Оставит равнодушным лишь глухих.
Ну разве это не мечта поэта?

Я тебя заговорю,
Заболтаю, как умею,
Слов красивых надарю,
Силу тайную имея
Паутиной пестрых фраз
Замотаю в кокон яркий.
Заведу другой рассказ
Импульсивный, яркий, жаркий.
Я тебя заговорю
Миг прощания отсрочив…
Расставаться не люблю,
Вот и голову морочу.

Помню, как во сне летала в детстве,
Память та с годами не умрёт.
Только уж теперь не повторится
Тот ночной заоблачный полёт.
Словно шлейф, подол простой юбчонки.
Не касаясь стопами земли —
Цыпки на коленках, ноги тонки…
Что же там в предутренней дали?
Ощущенье странного восторга,
Страха, счастья, словно наяву.
Маленькое сердце билось гордо.
Люди! Я лечу, расту, живу!
Худенькая, словно жаворОнок,
Чувства все свои собрав в клубок,
Робкая, но сильная с пелёнок —
Получеловек иль полубог?
Это всё ушло, не повторится,
Больше не летается уже.
Но тех лет не стёртая страница,
Птицею живёт в моей душе.

Здесь кажутся выше травы,
Здесь сосны хвоей звенят.
Здесь детство мое, здесь мама,
Здесь Родина у меня.
Здесь, радуя всю округу,
Путишна – речка живет.
Каждому путнику – другу
Песню волною поет.
Здесь звезды ярче сияют,
Сочнее все краски дня.
Синячиха – скромная, милая,
Солнечная моя!
Здесь слух неизменно волнует
Округлость уральская слов.
Здесь бездна лазурного неба
Сливается с ширью лесов.
Здесь все до боли знакомо
И дышится в полную грудь.
А как уеду из дома —
Тоска не дает заснуть.
Но знаю, что горечь прощаний
Восполнится радостью встреч.
А Родина – это навечно,
Как солнце и русская речь!

2007 год

«Поедем завтра в церковь!» – лампадку погасив,
Мне бабушка сказала. И страшен был призыв.
«Бабуль, какая церковь?» – тут дух мой занялсЯ, —
«Ведь я же пионерка и мне туда нельзя!
Нам в школе говорили, что Бога вовсе нет,
Религия приносит один лишь только вред.
А если кто узнает, что в храме я была,
Как Жанну в Орлеане сожгут меня дотла!»
«Ничё, ничё, поедем к причастию как раз.
Посмотришь и на службу, и на иконостас.
Давай пиши «За здравье» – неграмотная я —
Мария… Ольга… Нина… и прочая родня».
С тех пор прошло всего лишь каких-то сорок лет.
Мы Ленина забыли… и комсомола нет.
Зазывный звон церковный привычным стал уже…
У бывших пионеров Бог уцелел в душе.

Испокон веков бытует мнение
Кем-то как-то выданное махом:
Если пишешь музыку-ты гений,
Если ты поэт, то с прибабахом.
Если ты певец или художник,
Прёшь по жизни с истинным размахом,
Ты таланта своего заложник…
Если ты поэт, то с прибабахом.
Можешь быть звездой ТВ канала,
Или вдруг заделаться монахом,
Даже стать обложкой секс-журнала…
Если ты поэт, то с прибабахом.
Без поэтов не сложится песня,
И не будет колыбельной детям.
И весь мир, скажу вам, если честно,
Мы без рифмы просто обесцветим.
Трезвый ум и пламенное сердце,
Музыка души единым взмахом…
Уж простите мне такую дерзость —
Сами вы, ребята, с прибабахом!

Снова вижу, как будто в детстве,
На рыбалку с отцом плыву.
И довольная, и усталая
Режу веслами синеву.
Волны ласковыми ладошками
Мокро шлепают лодки бока,
А отец, подмигнув насмешливо,
Гордо сунул в садок чебака.
Речка живо сверкает водами,
Соловей в ивняке поет,
Небольшая деревня Тимошино
Нам поклоны приветливо шлет
В тихих заводях, скрытых от ветра,
Благодатный покой и уют.
Меж тростинками камышовыми
Стаи мелочи рыбной снуют.
Помаленьку улов пополняется —
Вот щуренок попался в снасть.
Выгнув хвост, долго он трепыхается,
Чешуею на солнце искрясь.
Вышли на берег. Мокрые весла
Положили в густую траву.
«Ну, давай, что ли, мы с тобой, дочка,
На костре заварганим уху!».
Вот огонь, треща, разгорелся,
Раскалились сухие сучья,
И в кипящей воде мерцают
Красноватые жабры щучьи.
Дым костра посыпает пеплом,
Словно специей, наше варево…
Промелькнули года.
Но вкусней той ухи
Ничего на свете не знаю я.
И иной раз хочу безмерно
Повернуть вспять волны в реке.
Разожгу костер на природе,
Заварганю уху в котелке.
Вот сейчас, вот еще немножко,
Воплотится моя мечта!
То ли стала другой рыбешка,
То ли я уж давно не та…

«Однажды на полянке сидели два кита,
Один из них лохматый, тик-таки-таки-та…»
Друзья, вы прочитали совсем не «дикий бред» —
Ведь с этих строк родился еще один поэт.
Пять лет поэту было, он не умел писать,
В душе его царили покой и благодать.
Считал на небе звёзды, был помыслами чист,
Жизнь перед ним лежала, как белоснежный лист.
Киты, коты, собаки – все были мне друзья,
(Поэтом юным этим была, конечно, я).
Я помню, как любила и лес, и в небе гром,
Как сердце откликалось восторгом и добром…
С тех пор, как вдохновение, из прошлого привет,
Та строчка, от которой затеплился поэт:
«Однажды на поляне сидели два кита,
Один из них лохматый, тик-таки-таки-та…»

Грезим о несбыточном,
Ждем неисполнимого.
Счастья тропку узкую
Топчем с нелюбимыми.
Верим недоверчиво,
Жизнь живем с опаскою,
Дружим гуттаперчиво,
Ластимся неласково.
Души нераскрытые
На замки закованы.
Чувства недоразвиты,
Мысли заколдованы.
Сердце неотзывчиво
Черствостью загублено…
Пишем недосказанно,
Любим недолюбленно…

Не срослось, не сложилось,
друг-друга не поняли —
Мне обидой нелепой
ветер дунул в глаза.
Стал теперь ты чужой,
стала я посторонняя,
Только многое нужно
мне тебе рассказать.
Но вот как? Мы теперь
ходим разными тропами.
Написать бы письмо,
злую гордость гоня.
Попросить между строк бы
словами особыми:
«Я простила тебя
и прости ты меня!
Я сейчас твои волосы
мысленно трогаю,
По щеке бы погладить,
и прижавшись, обнять».
Между строчек, я знаю,
сказать можно многое…
Лишь тому, кто умеет
между строчек понять.