Том Уэйнрайт - Narconomics: Преступный синдикат как успешная бизнес-модель

Столь позитивные предварительные результаты побудили и других к принятию этой меры. В течение года после запуска эксперимента в Колорадо к нему присоединились еще три штата. В 2014 году Уругвай стал первой страной в мире, полностью легализовавшей марихуану. В 2015 году власти Ямайки заявили, что легализуют «ганджу» для медицинского и религиозного использования, а также декриминализуют ее для всех остальных. Тот факт, что революция началась именно в США, отнял у федерального правительства всякое моральное право осуждать другие страны, придерживающиеся мягкого подхода. «Законы Ямайки — это, конечно, ее личное дело и ее суверенное решение», — сказал Уильям Браунфилд, заместитель секретаря сената США по борьбе с наркотиками, перед которым стоит крайне противоречивая задача: отстаивать запреты за рубежом, игнорируя их у себя на родине.

По сравнению с полнейшим провалом антинаркотической политики по другим фронтам, легализация марихуаны пока что полностью себя оправдывает. Что же делать с тяжелыми наркотиками? На сегодня единственной страной, попытавшейся включить в правовое поле другие рекреационные вещества, является Новая Зеландия. Испытывая нехватку классических наркотиков, она стала мировым лидером по производству синтетических. В попытках запретить так называемые «легальные смеси» как в самой Новой Зеландии, так и в других странах, власти лишь попусту «гоняли тараканов» и «мяли воздушный шарик». Новые запреты лишь порождали все больше почти идентичных товаров-заменителей. Постоянные запреты синтетических наркотиков не только оказались неэффективными, но и опасными. На замену относительно безопасным MDMA и экстази (если их потреблять в небольших количествах) пришли куда менее приятные альтернативы. Сегодня многие жертвы экстази на самом деле принимают PMA, его близкого, но куда более вредного родственника. Запретив MDMA, власти прогнали маленького и безобидного таракана, место которого тут же заняли десятки смертоносных копий. Намного безопаснее для общества будет разрешить небольшое количество безрисковых и официально протестированных «синтетических смесей», чем запрещать все. Если, конечно, власти Новой Зеландии когда-нибудь к этому придут.

Похоже, что даже в отношении самых тяжелых наркотиков легализация проявляет себя с лучшей стороны. Забрать эти вещества из рук картелей стоит хотя бы из-за их опасности для общества. Взять, к примеру, тот же героин. Хотя страны Европы предпочитают об этом молчать, некоторые из них — в том числе Швейцария, Нидерланды и Великобритания — в каком-то виде уже его легализовали. Наркотик, конечно, не продается на каждом углу, как марихуана в Колорадо. Вместо этого специализированные клиники получили право выписывать героин по рецепту и бесплатно для лечения наркозависимых. Идея состоит в том, что посредством управляемого и ограниченного употребления зависимые смогут постепенно «слезть» с него. Лучше всего такая программа реабилитации поставлена на поток в Швейцарии. Здесь 10-15 % (около 3000 чел.) всех потребителей наркотиков испытывают крайнюю степень героиновой зависимости, но именно на них приходится более 60 % всего наркотрафика в стране. Предоставляя им героин под надзором врача, властям удалось снизить их склонность к грабежам и другим преступлениям на 90 % .

Но это еще не все. Лишив рынка этих ключевых потребителей, программа реабилитации позволила сделать его куда менее привлекательным для наркоиндустрии с точки зрения объема спроса. Одновременно с этим мощный удар был нанесен и по предложению. У некоторых пациентов героиновая зависимость достигла таких чудовищных масштабов, что им приходилось самим продавать наркотик, чтобы заработать на очередную дозу. Теперь же они вне игры: число дилеров в стране заметно снизилось, и рядовым покупателям в Швейцарии стало гораздо сложнее раздобыть героин. Реабилитация крепко «сидевших» на нем пациентов позволила буквально обвалить рынок. Так, в 1990 году в Цюрихе было зарегистрировано 850 героинозависимых, а в 2005 — всего 150 [109] War on Drugs: Report of the Global Commission on Drug Policy. June 2011 на http://www.globalcommissionondrugs.org /wp-content/themes/gcdp_vl/pdf/Global_ Commission_Report_English.pdf. . Легализация наркотика в форме строгого лечения под присмотром врача произвела такой эффект, о котором любые запреты могли только мечтать.

Спустя несколько месяцев после того, как фраза «война с наркотиками» впервые увидела свет, сидя в овальном кабинете, Ричард Никсон обсуждал со своим начальником штаба Гарри Холдеманом новый антинаркотический буклет, предложенный правительством. Президент рвал и метал.

«На обложку брошюры они хотят поместить мою цитату и фотографию, хорошую такую фотографию, и все остальное, чтобы люди поняли, что война с наркотиками — это проблема номер один, и решать ее мы будем всеми доступными средствами, — Никсон не на шутку разозлился. — А когда я увидел все эти „доступные средства“, черт возьми, меня чуть не стошнило. Ради всего святого, мне кажется, что лучше будет написать „полномасштабная война“, или „на всех фронтах“, или, эм-м, хотя бы „отвратительная“».

Холдеман был полностью согласен. «„Всеми доступными средствами“ — будет означать, что мы на самом деле слабо представляем, как с этим бороться, — ответил он президенту. — Может, это и так. Но нам явно не стоит этого говорить» [110] Личная беседа Ричарда Никсона и Гарри Холдемана в Овальном кабинете. 21 марта 1972 года по ссылке http://www.csdp.org/research/nixonpot.txt. .

С тех пор такого же подхода придерживались власти многих других стран. Не имея ни малейшего представления о том, как бороться с растущей во всем мире наркозависимостью, они и по сей день упорно продолжают надеяться на доказавшую свою неэффективность силовую политику. С каждым годом ее последствия проявляются все больше. Число потребителей наркотиков вовсе не снижается, а ряд ранее дешевых сельскохозяйственных культур теперь продается по заоблачным ценам. Все это только на руку преступникам. «Полномасштабная война» лишь помогла создать «отвратительную» и жестокую наркоиндустрию с оборотом более 300 млрд долл.

Уже прошло почти полвека с тех пор, как Никсон объявил наркотикам войну. Но за эти годы ничего не изменилось. Настало время попробовать другие средства из «всех доступных средств», чтобы бороться с наркобизнесом. Если правительства не изменят антинаркотическую стратегию радикально, условия для бизнеса мафии и дальше будут оставаться благоприятными.

«Наркономика» началась как статья в журнале «Economist» от 28 июля 2012 года. Тогда должность редактора бизнес-колонки занимал Роберт Гест. Он и попросил меня написать о Мексике, и я подготовил материал, который стал своего рода пилотной главой этой книги (если вам еще не надоело ее читать, то вы можете ознакомиться со статьей по ссылке www.economist.com/node/21559598). Роберт, как и множество других людей в «Economist», неоценимо помог мне в моей работе. Я выражаю благодарность Майклу Риду, бывшему редактору по разделу Латинской Америки во время моей командировки в Мексику, настоящей ходячей энцикплопедии; Джону Миклетвейту, ныне работающему в «Bloomberg News», который первый меня заметил и набрался храбрости отправить меня изучать Мексику, несмотря на то что я не знал о ней ровным счетом ничего; Селине Данлоп за то, что она любезно помогла мне отыскать фотографии, размещенные в этой книге; Адаму Мира за его помощь с графиками и таблицами; Эндрю Палмеру, ведь он свел меня со своим знакомым Эндрю Стюартом, без которого книга никогда бы не увидела свет; Джону Махани и его коллегам в «PublicAffairs» за то, что они проявили креативность и ввязались в предприятие начинающего писателя. Я благодарен тем людям, которые помогали мне даже с риском для себя, пока я собирал материал для этой книги: в Англии, США, Мексике, Гватемале, Сальвадоре, Гондурасе, Боливии, Доминиканской Республике, Португалии, Новой Зеландии и множестве других стран. Наконец, я больше всего благодарен за поддержку моей любимой семье.