Фридрих фон Хайек - Рынок и другие порядки

В сборник 1978 г. Хайек включил и статью «Природа или воспитание – еще раз»; встает резонный вопрос, по какой причине – если учесть, что она представляет собой всего лишь небольшую рецензию на книгу английского биолога и генетика С. Д. Дарлингтона [101] Дарлингтон – достаточно любопытная фигура. Он был близким другом Дж. Б. С. Холдейна, одного из «людей науки» для Хайека, но потом разошелся с ним по поводу Лысенко, с подачи которого академические власти в СССР запретили генетику. Впоследствии Дарлингтон придерживался той точки зрения, что различные расы отличаются друг от друга генетическими и культурными свойствами. Этим, возможно, объясняется реакция рецензента в «New Stateman», которую Хайек упоминает в конце своей небольшой статьи. . Думаю, причина в том, что рецензия дала Хайеку возможность проиллюстрировать некоторые собственные идеи – в данном случае по поводу старинного спора о соотносительной важности природы и воспитания.

Дарлингтон рассматривает человеческую историю с удобной позиции генетика и утверждает, что различные врожденные свойства являются ключевыми детерминантами истории. Хотя Хайек в целом хвалит книгу как удачное лекарство от бихевиоризма, он полагает, что Дарлингтон ошибочно переоценивает роль генетического фактора. Суть ошибки Дарлингтона состоит в его убеждении, что «все действия, не обладающие сознательным рациональным характером, он объявляет генетически предопределенными. Он оперирует простым противопоставлением генетически детерминированных, врожденных, инстинктивных или бессознательных способностей, с одной стороны, и рациональных или усвоенных действий – с другой» [102] «Природа или воспитание – еще раз», настоящий том, с. 472. .

Как несложно догадаться, Хайек считает, что речь должна идти о чем-то большем, чем простой выбор между нашим генетическим наследством и сознательно усвоенным поведением. Он приводит подражательное поведение маленьких детей как пример досознательного обучения и отмечает, что, когда такое обучение имеет место, «трансляция способностей принимает новую форму – несравненно более высокую, чем генетическая трансляция, именно потому, что она включает в себя передачу приобретенных свойств, чего генетическая трансляция не обеспечивает» [103] Там же. С. 473. . По мнению Хайека, усвоение значительной части информации происходит бессознательно, а групповой отбор играет ключевую роль в культурной эволюции.

В конце рецензии Хайек отмечает, что не существует теста, который позволил бы определить, в какой мере наша культура зависит от врожденных свойств индивидуумов и в какой мере она передается средствами самой этой культуры. Хайек писал эту рецензию в 1971 г., во время студенческих беспорядков, когда многие традиционные ценности были поставлены под сомнение, и потому с прискорбием констатирует отсутствие общего оценочного критерия: «Если бы он у нас был, то, вероятно, показал бы, насколько неустойчиво состояние нашей цивилизации – неустойчиво именно потому, что ее основу составляют прежде всего культурные традиции, которые могут быть разрушены гораздо быстрее, чем генетический багаж населения» [104] Там же. С. 476. .

В 1974 г. Хайек и шведский экономист Гуннар Мюрдаль стали лауреатами Нобелевской премии по экономике Банка Швеции. Совместная премия, рассчитанная, несомненно, на создание некоего идеологического баланса, никак не могла удовлетворить ее получателей [105] Когда в 1976 г. Милтон Фридмен получил Нобелевскую премию, Мюрдаль публично заявил, что это было неправильное решение. Разве экономическая наука может считаться наукой, если такие люди, как Фридмен и Хайек – которых Мюрдаль считал реакционерами, – получают эту премию? Перевод статьи Мюрдаля см. в: Gunnar Myrdal, “The Nobel Prize in Economic Science”, Challenge, March – April 1977, pp. 50–52. В свою очередь, выступая на банкете в 1974 г., Хайек сказал, что если бы с ним проконсультировались по поводу учреждения премии по экономике, он «решительно выступил бы против». . «Претензия знания» – Нобелевская речь Хайека, посвященная, как и следовало ожидать, экономической науке. Она вполне подходит для завершения данного тома, поскольку содержит типичный для Хайека набор тем.

Хайек выступил с речью в декабре 1974 г., когда «главной практической проблемой», вставшей перед экономистами, было ускорение темпов инфляции [106] «Претензия знания», настоящий том, с. 477. Хайек обращает особое внимание на инфляцию, но считает проблемой и безработицу. В декабре 1974 г., по крайней мере в США, великая стагфляция 1970-х годов уже набрала силу. . С точки зрения Хайека, проблему создала политика, которую поддерживали и пропагандировали большинство экономистов: «Как профессионалы, мы основательно запутали дело» [107] Там же. .

Источником заблуждений экономистов был сциентизм, убеждавший их в том, что подлинно научная теория должна оперировать количественными данными. Вторую проблему создавала презумпция существования простых связей между агрегированными статистическими данными – в данном случае между агрегированной безработицей и агрегированным спросом. Но рынки, которыми занимаются экономисты, – это чрезвычайно сложные явления. Экономисты хотят быть «научными», считают, что «научность» гарантируют лишь те теории, для которых имеются все данные, и это убеждение часто побуждает их избирать неверную теорию: «Например, корреляция между совокупным спросом и общей занятостью может быть только приблизительной, но поскольку только эти расчеты дают четкие количественные результаты, то она принимается как единственно точная причинная связь. Согласно такому стандарту, находятся все новые, более солидные “научные” обоснования для ложной теории, которая получает признание, потому что она более “научна”, чем истинное объяснение, которое отвергается, потому что для него нет достаточных количественных данных» [108] Там же. С. 479. . «Модная ныне теория», вытекающая из этого убеждения, гласит, что безработицу можно «устойчиво вылечить» с помощью инфляционной политики (т. е. с помощью стимулирующей монетарной политики) [109] Там же. .

С точки зрения Хайека, «высокий уровень безработицы» возникает тогда, когда искажается структура цен и заработной платы, и обычно это происходит из-за фиксирования цен в той или иной форме либо монополиями, либо государством [110] «Монополиями» Хайек считал как промышленные монополии, так и профсоюзы. . Когда это происходит, для восстановления равновесия необходимы изменения относительных цен. Только вот конкретная структура заработной платы и цен, способная восстановить равновесие, никому не известна и не может быть известна. Есть и другой способ выразить ту же мысль: хотя и можно создать математические модели, описывающие структуру экономики, никогда не будет возможно подставить необходимые числовые данные вместо переменных. Такова цена, которую приходится платить, когда имеешь дело с явлениями высокого уровня сложности; эти слова Хайек повторяет не раз. Как и в более ранних работах, он называет «явлениями высокого уровня сложности» такие, в которых количество значимых переменных велико и для которых статистические методы не годятся, поскольку это явления «организованной сложности» [111] Там же. С. 481. Следует отметить, что, когда Хайек говорит о «явлениях организованной сложности», он ссылается на Уоррена Уивера. .