Фридрих фон Хайек - Рынок и другие порядки

И только после установления общих свойств всех наук Хайек переходит к тому, чем разные науки отличаются друг от друга: это доступный посредством их методов уровень объяснения (отсюда и название работы). Науки, изучающие сложные явления, способны определять только диапазон, или паттерн, предсказываемых величин, но не способны предсказывать конкретные события. Иначе говоря, они предлагают только объяснение принципа, согласно которому развивается процесс, и поэтому могут предсказывать лишь те или иные типы результатов. Однако, поскольку такие теории исключают определенные типы результатов, они отчасти проверяемы и, следовательно, научны. Но точное предсказание, которое часто считается критерием научности, в таких случаях невозможно.

В «Сциентизме» Хайек провел разграничительную линию между естественными и общественными науками. В «Уровнях объяснения» эта линия проведена между науками, изучающими сравнительно простые явления, и науками, изучающими сравнительно сложные явления. Каково же значение этого переноса акцента (если оно вообще есть)?

Главная причина изменения подхода (и важного изменения) состоит в том, что различие, которое первоначально наметил Хайек, не соответствовало господствовавшему в то время убеждению философии науки: она исходила из того, что научный метод един. Друг Хайека Карл Поппер отстаивал тезис о единстве науки в «Нищете историцизма» и тем самым подспудно критиковал проведенное Хайеком разграничение методов естественных и общественных наук [38] Karl Popper, “The Poverty of Historicism, III”, Economica, n.s., vol. 12, May 1945, pp. 78–82; The Poverty of Historicism, 2nd ed. (London: Routledge, 1960), pp. 130–131 <���Поппер К. Нищета историцизма. М.: Прогресс, 1993>. . Когда в 1952 г. вышла «Контрреволюция науки», философ Эрнест Нагель в своей рецензии уже открыто подверг критике позицию Хайека [39] Ernest Nagel, “Review of F. A. Hayek, The Counter-Revolution of Science ”, Journal of Philosophy, vol. 49, August 1952, pp. 560–565. . Критические замечания Хайек, несомненно, получал и на своем чикагском семинаре 1952 г., посвященном научным методам [40] Подробнее об этом семинаре см.: Caldwell, Hayek’s Challenge, pp. 298–299. . Хайек не хотел отступать от утверждения, что такие науки, как экономическая наука, во многих случаях способны предложить лишь предсказание паттерна или объяснение принципа; однако проведенное им разграничение между естественными и общественными науками было не самым верным путем для обоснования этого тезиса.

Выход из положения Хайеку подсказал математик Уоррен Уивер. Он был рецензентом публикации Хайека в «British Journal» и прислал ему обширный отзыв с критическими замечаниями. К отзыву Уивер приложил свою статью 1948 г. «Наука и сложность» [41] Warren Weaver, “Science and Complexity”, American Scientist, vol. 36, October 1948, pp. 536–544. Следует отметить, что первая ссылка в работе Хайека сделана именно на статью Уивера. Отзыв Уивера хранится в архиве: Hayek Collection, box 137, folder 10, Hoover Institution Archives. . В этой статье он показывает, что примерно до 1900 г. естественные науки занимались по преимуществу простыми явлениями, выделяли и математически выражали лишь несколько переменных. Затем эти науки перешли к изучению явлений «неупорядоченной сложности», где миллионы переменных взаимодействуют случайным образом; к таким явлениям вполне применимы теория вероятностей и статистические методы. Следующая стадия, начавшаяся как раз во время появления статьи Уивера, имеет дело с явлениями «упорядоченной сложности». В таких явлениях тоже взаимодействуют миллионы переменных, но они уже не независимы, а взаимосвязаны, и обычные статистические методы здесь не годятся. Согласно Уиверу, такие явления существуют во многих областях, и для их изучения потребуются новые методы. Схема Уивера подсказала Хайеку, каким образом можно акцентировать пределы возможностей общественных наук, не умаляя степени научности этих наук. С тех пор всякий раз, как Хайек обращался к теме сложных явлений, он практически всегда ссылался на статью Уивера и столь же неизменно пользовался антитезой «простое – сложное», когда описывал методологические различия между науками.

В «Уровнях объяснения» часто упоминается Карл Поппер, и поэтому Хайека легко поймать на слове, когда в начале статьи (прим. 3) он говорит: «Во многих отношениях мои дальнейшие рассуждения представляют собой не более чем развитие некоторых идей Поппера» [42] См. настоящий том, с. 259. . Впрочем, Поппер действительно сделал полезное дело для Хайека, когда внес следующее уточнение: то, что Хайек справедливо (на взгляд Поппера) критиковал в «Сциентизме», – это на самом деле не методы естественных наук, а их некорректные псевдофилософские интерпретации [43] В «Нищете историцизма» (1960) Поппер переопределил термин «сциентизм» у Хайека «как подражание тому, что ошибочно принимается за метод и язык науки» (p. 105, курсив в оригинале <���рус. изд., с. 121>). О согласии Хайека с этим уточнением свидетельствует, например, его «Предисловие к итальянскому изданию “Контрреволюции науки”» (ms., Hayek Collection, box 129, folder 12, Hoover Institution Archives), где сказано: «Своей критикой индуктивизма” сэр Карл Поппер убедил меня в том, что естественные науки на самом деле не применяют метод, который, как в большинстве своем убеждены представители этих наук, они якобы используют». Похожее высказывание содержится в предисловии к сборнику: Studies in Philosophy, Politics and Economics (Chicago: University of Chicago Press, 1967), p. viii. .

Но вместе с тем очевидно, что, как только признается существование «уровней объяснения», становится гораздо труднее использовать критерий фальсифицируемости для оценки теорий, и из этого вытекают неизбежные последствия: «Поскольку подобные теории сложно опровергнуть, исключение соперничающих теорий более низкого уровня будет медленным делом, прямо зависящим от убедительности доводов и полемического мастерства тех, кто использует эти теории. Не существует никаких доказательных экспериментов, которые помогли бы сделать выбор. Поэтому возникнут возможности для основательных заблуждений, повысится вероятность появления надуманных, перегруженных деталями теорий, опровергнуть которые может лишь здравый смысл квалифицированных специалистов, но никак не простой тест» [44] См. настоящий том, с. 277. . Кроме того, такое положение дел не будет меняться по мере прогресса науки; если исходить из противоположного допущения, тогда «ход мыслей данной статьи будет понят совершенно неправильно» [45] Там же. С. 278. .

И последнее: в этой работе образцовым примером науки, изучающей сложные явления, выступает эволюционная теория. Она будет играть у Хайека все более важную роль при объяснении того, как возникают стихийные порядки.

Рис. I.1. Обложка, нарисованная Хайеком. Friedrich A. von Hayek Papers, box 129, folder 5, Hoover Institution Archives