Сергей Королев - Краткая история экономических учений в фокусе теории права

Особый интерес представляет общее правило камералистики о том, что публичные финансы являют собой объект государственного управления . В современной терминологии этот тезис можно переформулировать в том смысле, что управление финансами являются частью (особенного) административного права. При этом центр тяжести такого управления сосредоточен в части управления государственными расходами.

Вместе с тем камералисты всегда придерживались того мнения, что государственными доходами следует управлять, используя принципы и методы частного хозяйства. В современной терминологии это означает, что государственными финансами следует управлять так же, как менеджер управляет финансами частной компании: постоянно максимизировать доходы компании и в то же время минимизировать ее расходы.

Камералисты, будучи практическими холистами, предвосхитили некоторые идеи теории систем (в частности, тектологии А. Н. Богданова). Другими словами, они отчетливо понимали, что финансы должны применяться таким образом, чтобы препятствовать социально-политической поляризации общества и развитию диспропорций, неприемлемых для целостности государственной жизни. Состояние счастья, или Glückseligkeit , не может быть исключительно индивидуальным, поскольку его нельзя приватизировать. Его нельзя отнять у других с целью максимизации личного блаженства. Указанное состояние носит сопричастный характер и может возникнуть лишь как холическая, т. е. социальная структура.

Невозможно отдельному человеку получать действительное удовольствие от жизни, если вокруг него преобладает нищета, угрюмые лица и социальная неустроенность. Отсюда следует, что одна из задач управления финансами состоит в том, чтобы с финансовой стороны помогать развитию инфраструктуры общественного благосостояния.

Как частный случай вышесказанного можно выделить следующий принцип управления общественным богатством. Он заключается в том, чтобы постоянно расширять и плотнее структурировать пространственную и социальную периферию состоятельных классов, используя для этого также средства и институты публичного финансирования. Другими словами, состоятельные слои общества сами заинтересованы в том, чтобы у них были точки соприкосновения в социальном и культурном плане с менее удачливыми слоями общества.

Отцом-основателем классической политической экономии во Франции является Пьер Буагильбер (1646–1714 гг.), а не «французский ирландец» Ричард Кантильон и не физиократы, как может показаться на первый взгляд. Нормандский судья Буагильбер был резким противником кольбертизма, который представлял собой французскую версию меркантилизма. Буагильбер не только не разделял меркантилистского

отождествления денег и богатства, но и в полемическом задоре пришел к полному отрицанию социальной полезности денег. В контексте нашей темы данное обстоятельство делает его фигурой в какой-то степени дискуссионной. Как ни странно, к антимонетаристскому нигилизму Буагильбер пришел благодаря своему не до конца преодоленному меркантилизму.

Дело в том, что Буагильбер латентно разделял меркантилистский тезис об искусственной природе денег, согласно которому деньги – это полезное установление людей, а не объективно сложившийся социальный институт вроде брака, семьи, частной собственности и т. п. Буагильбер просто перевернул исходный тезис меркантилизма и стал рассматривать деньги как порочное , патологическое установление. Поскольку всякое дело рук человеческих распадчиво, то деньги могут и должны быть отменены. Порочность денег, по Буагильберу, заключается в том, что они искажают обмен товаров по истинной стоимости, т. е. по количеству затраченного на их производство труда.

Более того, деньги, произвольно завышая рыночную стоимость одних товаров и занижая рыночную стоимость других, нередко дезориентируют хозяйствующие субъекты в части соблюдения ими своих собственных интересов. Предвосхищая взгляды Адама Смита, Буагильбер полагал, что, следуя исключительно собственным интересам, люди, совершенно не заботясь об этом, создают «всеобщее благо» [35] Ядгаров Я. С. Указ. соч. – С. 91. . Последнее, по мысли Буагильбера, с экономической точки зрения совпадает с общественным богатством, которое включает все многообразие полезных вещей и предполагает пользование «хлебом, вином, мясом, одеждой, всем великолепием сверх необходимого» [36] Ядгаров Я. С. Указ. соч. – С. 91. .

Тем самым Буагильбер сформулировал антимеркантилистскую и антимонетаристскую концепцию социального богатства. Примечательно, что для юриста Буагильбера вовсе не юридический титул собственности на землю или на определенное количество денежной массы является ведущим при определении сущности богатства, а фактическая масса того, что теперь принято называть продуктами первой необходимости. Другими словами, общество богато лишь в той степени, в которой люди, его составляющие, располагают продуктами первой необходимости в количестве, достаточном для того, чтобы не только выживать, но и совершенствовать социальные связи.

С другой стороны, как раз юридическая перспектива оказалась весьма плодотворной и позволила Буагильберу впервые во Франции сформулировать то, что можно назвать синаллагматической, или взаимообязывающей, теорией экономического обмена. Содержание этой теории сводится к тому, что рыночные отношения приобретают истинно экономический смысл лишь в терминах национального дохода. При таком подходе «расходы одних людей – это одновременно доходы других» [37] История экономических учений / Под ред. В. Автономова… – С. 75. . На наш взгляд, здесь Буагильбер весьма изобретательно перевел в экономическую плоскость базовый юридический принцип формального равенства (в данном случае речь идет о равенстве экономического статуса потребителя и производителя).

Юридический склад ума заставляет Буагильбера любые экономические факты проверять на соответствие критериям симметричностии пропорциональности.Отсюда представление Буагильбера о том, что макроэкономическая система стремится к равновесному состоянию или – что то же – что национальный рынок по естеству стремится к ценам рыночного равновесия. В свою очередь, цены рыночного равновесия являются лишь отражением определенных пропорций общественного производства. Буагильбер латентно исходил из идеи экономического роста и полагал, что именно свободная конкуренция позволяет – в терминах Огюста Конта – в динамике самовозрастания общественного богатства сохранять статику пропорций между отдельными секторами сельскохозяйственного и мануфактурного производства.