Сергей Королев - Краткая история экономических учений в фокусе теории права

В отличие от других – прежде всего британских – классиков политической экономии Буагильбер уделял особое внимание потребителю. Впрочем, потребитель его интересовал не сам по себе, а как носитель определенной функции. По мысли Буагильбера, именно потребитель может и должен выполнять функцию охранителя пропорций общественного производства. В творчестве Буагильбера тема потребителя приобрела социальное звучание потому, что низшие слои общества по необходимости представляют собой потребителей par excellence. У них просто нет возможности делать какие-либо существенные сбережения, даже если они стремятся к этому.

Напротив, состоятельным слоям общества всегда удается сберечь часть своего годового дохода и тем самым частично обездвижить взаимный поток товаров и услуг. Этим они препятствуют соблюдению пропорций при товарном обмене и замедляют скорость оборота денежных средств. В результате нераспределенной оказывается та часть уже произведенного общественного богатства, которую можно было бы приобрести на т. н. сбережения состоятельных слоев общества.

В этой части Буагильбера можно признать родоначальником последующих теорий недопотребления от Мальтуса и Сисмонди до Маркса и Розы Люксембург. Отсюда призывы Буагильбера перераспределить налоговое бремя таким образом, чтобы бедные слои населения могли увеличить свою долю потребления продуктов первой необходимости и, следовательно, снизился уровень диспропорции между сферой производства и сферой потребления, которая возникает ввиду склонности состоятельных классов произвольно и на неопределенное время изымать часть денежной массы из текущего оборота.

Буагильбер первым стал защищать то, что теперь называют «права потребителей». Фактически он признавал формальное равенство потребителя (покупателя) и производителя (продавца). Принцип равенства потребителя и производителя можно сформулировать следующим образом: каждый экономический агент, выступающий в качестве потребителя (покупателя) на национальном рынке товаров и услуг, одновременно имеет право на этом же рынке выступать в качестве производителя (продавца) товаров и услуг.

Но еще более важна зеркальная трактовка этого принципа: каждый производитель и, соответственно, продавец на рынке товаров и услуг обязан стать потребителем и, соответственно, покупателем на этом же рынке.

Тезис Буагильбера о том, что потребление фактически является функцией производства, заставляет переосмыслить финансово-правовой статус потребителя. В частности, с точки зрения здравого смысла необходимо юридически выделить статус «потребителя продуктов первой необходимости» в качестве экономического агента,устанавливающего пропорции или по крайней мере снижающего диспропорции между сферой производства и сферой потребления.

Физиократы занимают особое место в истории экономической науки. Во многом это связано с тем, что они создали первую в мире научную школу экономистов, даже «секту», как позднее не без оснований назовет ее Анн Робер Жак Тюрго. Главой этой школы был ее основатель и непререкаемый лидер Франсуа Кенэ (1694–1774 гг.). Эволюция школы весьма необычна и свидетельствует о том, что источником экономического учения может быть не только юриспруденция (П. Буагильбер), не только опыт финансовых спекуляций (Р. Кантильон), но даже специфическая смесь деизма и (sic!) медицины. Дело в том, что Франсуа Кенэ был прежде всего выдающимся врачом, ставшим сначала личным медиком госпожи Помпадур, а затем и лейб-медиком короля Людовика XV.

Почти на закате жизни Кенэ заинтересовался сначала философией, а затем и сельским хозяйством. Как теоретик Кенэ уступает и Буагильберу, и Кантильону. Однако в отличие от двух последних он был фаворитом короля, что не могло не способствовать распространению «физиократизма» в высшем обществе. Новое экономическое учение воздействовало на умы современников не столько в качестве научной дисциплины, сколько в качестве модного мировоззрения, своеобразной сельскохозяйственной версии деизма.

Следует признать, что ассоциативная связь учения физиократов с модным мировоззрением эпохи Людовика XV в конечном итоге оказалась фатальной для будущих судеб «физиократизма» на континенте. В результате первая во всем мире школа экономистов канула в Лету вместе с другими модными штучками эпохи мадам Помпадур. Во всяком случае, последующие выдающиеся французские экономисты истоки своей науки искали за Ла-Маншем, а не у себя на родине.

Оригинальность Кенэ заключается в том, что он гениально применил метод экстраполяции, перенеся в область хозяйственных явлений свои знания о системе кровообращения в организме человека. В своей знаменитой «Экономической таблице» (1758 г.) Кенэ наглядно демонстрирует обращение богатств, в частности стремится доказать, что от этого обращения зависит ежегодный доход каждого отдельного человека. Вообще научный метод Кенэ во многом совпадает с методом аналогий. Как здоровье человека почти во всем зависит от естественных законов саморегуляции, так и хозяйственная жизнь развивается по своим природным законам и подвластна физиократии, т. е. «власти природы». Другими словами, в области хозяйственных явлений, как и в медицине, действует принцип «Не навреди!».

Не надо мудрствовать – так учит физиократизм – в тщании изобретать различные способы преумножения богатства, как это делали кольбертисты во Франции, все это бесполезно. Надо только внимательно исследовать природу хозяйственных явлений, и тогда станет ясно, что Бог предписал хозяйственной жизни порядок естества, природы. Никакие человеческие установления не в состоянии этот порядок изменить, они могут только на время исказить его, всегда во вред индивиду и обществу. В природе вообще и в природе хозяйствования в частности врач-деист Кенэ лицезрел соприсутствие Духа Господня. По слову же апостола Павла, «Господь же Дух есть, а идеже Дух Господень, ту свобода» (2 Кор. 3:17). Физиократы могли бы продолжить эту евангельскую максиму: «а также благополучие людей и общественное благосостояние».

Следовательно, физиократия предполагает экономическую свободу, а меркантилизм, особенно в версии кольбертизма, подавляя эту свободу, противится физиократии, т. е. противится естеству. Для Кенэ практический кольбертизм представляет собой нечто вроде бестолковых действий комедийного «врача», который женщину может лечить от простатита, а мужчине может по ошибке прописать лекарство для регуляции месячного цикла.