Бринк Линдси - Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма

Однако всеобщее разочарование в централизованном регулировании не до конца расчистило поле деятельности для рыночных сил. Движение к более либеральной политике началось посреди руин старого порядка и вынуждено было преодолевать противодействие сильно деформированных условий. Как следствие, переход зачастую протекал весьма болезненно. И этот процесс еще далеко не завершен. Мировая экономика засорена обломками дискредитированных систем, повсеместно мешающих настоящему и затемняющих будущее. Старый порядок мертв, но «мертвая рука» оставшихся в наследство от него институтов, умонастроений и влиятельных социальных групп все еще довлеет над миром.

Большинство популярных описаний глобализации сосредоточено на ее нововведениях. И это понятно: мировая экономика сегодня переполнена небывалыми новациями. Компании размещают свои производственные процессы по всему миру: НИОКР в одном месте, производство компонентов – в другом, сборка и контрольные испытания – в третьем. «Горячие деньги» носятся по миру, повинуясь щелчку компьютерной мыши. Умопомрачительные суммы мелькают на экранах компьютеров валютных трейдеров. В мире, где информация перемещается со скоростью света, а за ней по пятам следует капитал, люди, определяющие национальную экономическую политику, должны следить за событиями за рубежом с особенным вниманием и осторожностью.

Но сегодняшняя мировая экономика – это далеко не только блеск и великолепие. Прошлое отбрасывает длинные тени, и его влияние все еще огромно. Поэтому любая картина глобализации, которая игнорирует исторический контекст или дает неверное ему толкование, в лучшем случае будет неполной, а в худшем – искаженной и дезориентирующей.

И сторонники, и критики глобализации охотно рассуждают о том, как давление международной конкуренции ограничивает политические решения на национальном уровне. Предлагаемый ими анализ, как правило, дает неверное представление о природе этих ограничений, и в итоге за кадром остается истинное значение глобализации. Обе стороны склонны ошибочно истолковывать сложившуюся ситуацию как результат доминирования обретших новую энергию экономических сил над политической властью. К сожалению, такая интерпретация усиливает антиглобалистские настроения, поскольку маскирует глубокую фундаментальную слабость позиций этого лагеря.

Следует признать, что шумиху о бессилии правительств в условиях новой глобальной экономики подняли сами друзья глобализации. В этом отношении типичны волнующие заголовки двух книг гуру менеджмента Кеничи Омаэ: «Мир без границ» и «Конец национального государства». Другой видный проповедник этой точки зрения – журналист Томас Фридмен. В своей знаменитой книге ««Лексус» и оливковое дерево» он пишет о «золотой смирительной рубашке», которая вынуждает правительства проводить рыночную политику из опасений вызвать ярость «электронной орды» международных инвесторов.

Подобно многим, Фридмен считает, что новое положение дел сложилось благодаря прорыву в телекоммуникационных и информационных технологиях. Неисчерпаемый источник ярких метафор, он идентифицировал «синдром микрочипового иммунодефицита», или MIDS, как «главную политическую болезнь эпохи глобализации». Согласно Фридмену:

MIDS-инфекцией заражены страны и компании, в которых до сих пор действуют модели корпоративного управления времен «холодной войны», когда один человек или группа людей наверху владеет всей информацией и принимает все решения, авсе, кто находится на среднихи самыхнижнихуровняхиерархии, – простые исполнители….Единственное известное лечение для стран и компаний с MIDS-инфекцией –…демократизация процедур принятия решений и информационных потоков, а также децентрализация власти, с тем чтобы как можно больше людей в вашей стране или компании получили возможность знать, экспериментировать и быстрее внедрять новшества {2} 2 Thomas L. Friedman, The Lexus and the Olive Tree (New York: Farrar, Strauss and Giroux, 1999), p. 62. .

Тем временем критики глобализации подняли ответную волну. Им кажется, что мир выходит из-под контроля. Экономические силы, говорят они, разрушили традиционные связи и теперь бесчинствуют по всему земному шару. Подобно своим оппонентам, главным виновником такого развития событий критики глобализации назначили компьютерную революцию. Но, с их точки зрения, новоявленное могущество рынков представляет собой не «золотую смирительную рубашку», а безумную, губительную «гонку по нисходящей». Под давлением безудержной международной конкуренции потерявшие ориентацию правительства, пытаясь избежать оттока капитала, вынуждены демонтировать систему социальной защиты. Чтобы предотвратить катастрофу, необходимо восстановить контроль.

Артур Шлезингер-младший, старейший защитник атакуемого старого порядка, с особой живостью исполняет этот знакомый рефрен:

Компьютер превращает ничем не сдерживаемый рынок в неумолимую, сокрушающую всякие границы силу, которая подрывает национальные системы налогообложения и регулирования, разрушает национальное регулирование процентных ставок и валютных курсов, углубляет пропасть между богатством и бедностью внутри отдельных стран и между странами, заставляет снижать уровень требований к условиям труда, губит окружающую среду, лишает народы возможности распоряжаться своей экономической судьбой. Никому не подотчетная, эта сила создает мировую экономику без мирового правительства {3} 3 Arthur Schlesinger Jr., «Has Democracy a Future?», Foreign Affairs 76, no. 5 (September/October 1997): 8. .

Международная экономическая интеграция и в самом деле ограничила свободу действий национальных политиков, а Интернет и другие технологические чудеса и в самом деле ускорили эту интеграцию. Однако даже беглого взгляда на мировые события достаточно, чтобы убедиться, что значительная часть риторики обеих сторон до смешного преувеличена. Правительства по-прежнему оказывают огромное всестороннее влияние на экономическую жизнь. В большинстве стран Западной Европы государственные расходы все еще превышают 50 % национального дохода. В последние годы на федеральные налоги в США уходит большая доля валового объема производства, чем в любой период после Второй мировой войны. В Китае на государственных предприятиях работают более 80 млн. человек. Конституция Мексики по-прежнему защищает государственную нефтяную монополию {4} 4 Об относительной доле государственных расходов в западноевропейских странах см.: James Gwartney and Robert Lawson (with Dexter Samida), Economic Freedom of the World: 2000 Annual Report (Vancouver, Fraser Institute, 2000). О доле в ВВП федеральных налоговых поступлений в США см. Economic Report of the President (Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 2001), 368. Относительно занятости на государственных предприятиях Китая см. China Statistical Yearbook, 2000 (Beijing: China Statistics Press, 2000), с. 115 (в 1999 г. общая занятость на государственных предприятиях составляла 85,7 млн чел., но с тех пор прошли значительные сокращения). Относительно доли субсидий в ВВП Индии см.: World Trade Organization, Trade Policy Review: India, Minutes of Meeting, WTO documentno. WT/TPR/M/33, September 22, 198, 6. Статья 27 принятой в 1917 г. конституции Мексики декларирует государственную собственность на все природные ресурсы, включая нефть, и особенно отмечает исключительные права государства на эксплуатацию нефтяных запасов. .