Евгений Майбурд - Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров

Насущная ценность вещей выражается в их цене, говорит Барбон. "Она возникает в результате взаимоотношения между потребностью в них и количеством, могущим удовлетворить эту потребность, так как ценность вещей зависит от потребности в них, а избыток товаров, который не может быть использован, не имеет ценности. Так что изобилие по сравнению с потребностью делает вещи дешевыми, недостаток — дорогими". Почти наверняка под "потребностью" Барбон понимает здесь денежный спрос Позже Адам Смит четко разделил эти понятия.

Мы можем наблюдать у Барбона совсем иной ход мысли, чем у Петти, стремившегося свести ценность всех вещей к земле и труду. Но и цели у обоих авторов несхожи. Если Петти интересовала прежде всего задача оценить богатство страны, то Барбон хочет объяснить процесс формирования цены сам по себе, как это было у Аристотеля.

Англичанин хочет пойти дальше грека. Он пытается нащупать в ценообразовании и некие объективные факторы, помимо спроса и предложения. "Цена, назначаемая купцом, составляется из себестоимости, издержек и процентов. Цена, назначаемая ремесленником, составляется подсчетом стоимости материалов и времени, затрачиваемого на работу. Цена времени соответствует ценности искусства и труда ремесленника".

Здесь Барбон делает еще один шаг вперед. Он предлагает различать два вида цены, которые в современной науке называются так: цена предложения и цена спроса. Цена, назначаемая купцом или ремесленником так, как описывает Барбон, — это цена предложения. Но Барбон отнюдь не утверждает, что по этой цене товары действительно будут всегда продаваться. Напротив, "если цена их товаров изменяется либо при большом изобилии, либо при изменении спроса и они не дают купцу его процентов и не оплачивают ремесленнику его времени, то они оба считают, что понесли убытки на своем деле".

Барбон не придумал современных названий для обоих видов цены, да и "процентами" он называет то, что теперь называется прибылью. Кроме того, у него почти незаметно различие между ценой спроса и реальной рыночной ценой, по которой товар действительно продается и покупается. И все же все эти три современных понятия у Барбона присутствуют.

А вывод Барбона таков: "Но лучшим судьей ценности товаров является рынок, так как при стечении покупателей и продавцов лучше всего узнаются количество товаров и потребность в них. Вещи стоят как раз столько, за сколько их можно продать".

Но как же быть с монопольными ценами? Ведь торгово-промышленные монополии — один из краеугольных камней меркантилизма! Вот тут мы и находим у Барбона такой момент, который фактически должен исключить его из ряда меркантилистских писателей. Действительная новизна его позиции открывается в том, что он — решительный противник монополизма и критик общего подхода меркантилистских авторов. Его высказывание стоит процитировать. "Турецкие купцы (это английские купцы, торгующие с Турцией. — ЕМ.) приводят доводы против Ост-Индской компании, торговец шерстяными тканями — против торговца шелком и бархатом, а торговец мягкой мебелью — против фабриканта гнутой мебели. Некоторые считают, что существует слишком много купцов…другие возражают против количества пивных, некоторые приводят доводы в пользу производства только определенных товаров, другие защищают торговлю только с определенными странами. Так что если бы все эти доводы приводили к изданию законов, которых они так домогаются (причем все они утверждают, что законы эти направлены к преуспеянию торговли и общему благу страны), то для следующего поколения осталось бы уж немного видов торговли, гораздо меньше сортов товаров и ни одного угла в мире, с кем торговать, если не купить у них разрешения на это".

Иными словами, если бы по предложениям каждого меркантилистского памфлета принимался закон, все хозяйство страны было бы роздано в монополии.

И как ни убедительны и хороши могут показаться вступительные части их доводов в пользу расширения и продвижения торговли, — продолжает Барбон, — заключительные части, призывающие к ограничению числа лиц и мест, прямо противоположны условиям, необходимым для расширения торговли".

Итак, против монополизма. Значит, за свободную конкуренцию. Иного не дано. "Двумя главными причинами упадка торговли являются множество запретительных законов и высокая процентная ставка", — пишет Барбон. Он приводит целый ряд доводов против запретов на ввоз в Англию иностранных товаров, хотя и допускает необходимость запретительных пошлин в тех случаях, когда иностранная конкуренция может задушить отечественные виды производства ("что редко случается", — добавляет он). Но в вопросе о ставке ссудного процента Барбон ратовал только за понижение ее с 6 до 3, как в Голландии, не возражая против государственного регулирования этой величины.

Высокая ставка процента не приносила бы вреда, если бы торговля с какой-либо страной была монополизирована Англией, говорит об Барбон. Но нужно считаться с иностранной конкуренцией.

Более высокая ставка процента завышает цену предложения английских купцов и при экспорте, и при импорте (так что голландцы все время остаются в выигрыше) и препятствует распространению долгосрочных сделок (нужно побыстрее обернуть деньги, так как при незначительном падении цены она может оказаться недостаточной для покрытия 6 %). А преобладание краткосрочных сделок не приводит к сокращению вывоза отечественных товаров и, следовательно, к падению земельной ренты. Результат последнего — подешевление земли и ее разбазаривание.

Еще более радикальные идеи высказал Дадли Hopс (1641–1690) в "Очерках о торговле", опубликованных через год после смерти автора.

По форме произведение Норса не столь напоминает научный трактат, как сочинение Барбона, Здесь гораздо меньше определений, классификаций и т. п. Аргументы, по признанию самого автора, "изложены наспех и в беспорядке". Зато мыслит Hope заметно глубже. Изложение его чрезвычайно сжато, доводы его весомы, как полноценная монета.

Hope согласен с тем, что низкая процентная ставка более благоприятна для торговли страны. Но у него это лишь отправной пункт дальнейшего исследования: "Не низкая процентная ставка увеличивает торговлю, но при увеличении торговли национальный капитал делает процентную ставку низкой". Как и везде, здесь работает соотношение спроса и предложения, и когда число заимодавцев возрастает против числа заемщиков, ставка процента снижается. В Голландии ставка ниже, чем в Англии, не в силу закона (которого нет), а потому, что там больше капитала. Высокая ставка процента тоже имеет преимущества — она вовлекает в оборот запасы денег, золотых и серебряных изделий, которые при низкой ставке оставались бы без движения в хранилищах их владельцев.