Сергей ГОРОДНИКОВ - ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА

Исторический опыт ныне развитых капиталистических стран показывает — чем позднее феодально-бюрократическая держава вступала на путь промышленного развития и переживала сметавшую феодальный строй буржуазную революцию, тем больше проблем ей нужно было разрешать, чтобы догнать ушедшие вперед буржуазные государства, накопившие уже опыт и ресурсы для отстаивания своих национальных интересов на мировых рынках, тем через более радикальный национализм ей приходилось проходить для уничтожения препятствий, в том числе и культурного, психологического свойства, которые мешали радикальному ускорению темпов социально-политического и промышленно-экономического развития. Последними региональными державами, которым приходилось решать задачи ускоренного капиталистического развития и которые переживали радикальные национальные революции, были Италия, Япония и Германия. До этого наиболее радикальный поворот к промышленному капитализму происходил в США, где в борьбе за создание наиболее благоприятных условий для становления промышленного производства и широкого привлечения европейских капиталов, ради уничтожения препятствий быстрому движению капиталов и товаров, во второй половине девятнадцатого века возник и развился в радикальное политическое движение национализм белых американцев североевропейского происхождения. Национализм этот привел к окончательному истреблению индейцев, оказавшихся неспособными интегрироваться в созидательную капиталистическую цивилизацию, которая там бурно создавалась, и пытавшихся остановить ее успехи в освоении страны непрерывной вооруженной борьбой. Именно тогда и начали культивироваться у молодежи радикальное национальное самосознание белых, дух преклонения перед американской государственной символикой, и постепенно, со сменой поколений, совершалось превращение этой символики в символику национального самосознания. В частности, именно с того времени торжественное поднятие по утрам национального флага перед своим домом, перед своей усадьбой, пиетет в отношении к этому флагу стали превращаться в традицию миллионов и миллионов семей белых американцев, очень сильное проявление которой, мы видим сегодня в общественном сознании США.

Теперь к неотвратимой необходимости совершить радикальную национальную революцию в сознании русской молодежи подошли и мы, к этому ходом истории подготовлено российское государство.

Этого в первую очередь требует сама жизнь, логическая неизбежность в установлении величайшего доверия между государством и социально активными слоями населения, между возникающим городским общественным сознанием и властью. Это принципиальный момент, поворотная точка в нашей истории, когда без революционного изменения качества взаимодействия государства и главного выразителя общественного сознания, национального среднего класса, невозможна ни реальная современная демократия, ни реальный динамичный рынок, ни дальнейшее промышленное развитие страны. Взаимного доверия городского населения и феодально-бюрократической власти никогда не было в истории Российской империи. А коммунистический режим за семь десятилетий своего господства сознательно создал пропасть между советским государством и социально активными образованными слоями горожан, которую не в состоянии уничтожить дорвавшиеся до власти лихие либеральные “демократы”, так как это не отвечает интересам космополитического по воззрениям слоя спекулянтов, ростовщиков, воров и бандитов, — интересам, которые либералы представляют и которым они политически служат остервенелыми псами, хотят этого или нет, понимая это или нет. Такое доверие между властью и населением, которое нам жизненно необходимо, нельзя создать между государством и абстрактным российским народом. Такое доверие возможно только и только между национальным государством и русской нацией. Пока Россия не станет русским национальным государством с национально организованным средним классом, активно влияющим на политику власти, рассуждения и мечтания о выходе из начавшегося в семидесятых годах экономического и социально-политического кризиса есть досужая болтовня, благоглупость и полная бессмыслица. А начать процесс созидания таких отношений нельзя иначе, как посредством воспитания у молодежи национального самосознания, а это может сделать лишь националистический режим.

В известном смысле, поддержка основными социальными слоями русского народа развала СССР, политики либеральных “демократов” на первом этапе их ориентированной на откровенный популизм деятельности, была инстинктивной потребностью в восстановлении доверия народа к государству, инстинктивным его ощущением, что без восстановления, без углубления этого доверия невозможно продвижение, развитие по пути прогресса. Но произошло прямо противоположное. Чем откровеннее через либералов у власти стала утверждаться наглая, цинично беспринципная прослойка торгово-спекулятивных, ростовщических, бандитско-воровских сил, тем шире становится пропасть между народом и зарождающимся буржуазным государством.

Сейчас русский народ не верит власти больше, чем такое имело место при коммунистах! Сейчас встающая на ноги власть, обслуживающая российский коммерческий интерес, боится русского народа, боится подлинной демократии, все откровеннее манипулирует русским народом, отдаляется от него как ни один режим в республиках бывшего СССР. Огромное же число русских беженцев, подвергшихся безнаказанному надругательству, безнаказанно ограбленных, униженных, оказавшихся в отчаянном положении, за которых никаким образом не вступалась эта новая власть России, месяц за месяцем разрушали иллюзии русского народа, порожденные щедрыми обещаниями рвавшихся к власти либералов (как оказалось, в большинстве своем безответственных прохвостов и словоблудов-интеллигентов), — обещаниями быстро привести страну к экономическому благоденствию и правовой справедливости. Как оказалось, либералы неспособны понимать, что такое национальная политика, что такое социальная база государственной власти, что такое государство. Ни у одного из них, включая Президента, нет даже грана государственного инстинкта как такового, у них сильны только инстинкты борьбы за власть, какой бы она ни была, какие бы цели не преследовала. Они неспособны понимать то, что прекрасно понимал любой великий государственный деятель любой страны в истории цивилизации: безнаказанное надругательство над честью, оскорбление чести государствообразующего народа страшнее для власти, для дееспособности власти, чем поражение в войне! И особенно это важно в условиях демократии, при реальной демократии, а не той, что декларируется либералами и рассуждения о которой лишь используются ими для оправдания и прикрытия, для безнаказанности самых циничных, самых равнодушных к государству и народу сил, для которых и народ, и государство лишь средства в удовлетворении самых разнузданных страстей и асоциальных пороков.