Григорий Марченко - Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане

Но в целом обстановка вокруг Комиссии по рынку ценных бумаг в тот момент очень обострилась. К тому же произошла смена правительства: на пост премьер-министра назначили Нурлана Балгимбаева. А Балгимбаев был большим патриотом «Казахойла» и, в частности, являлся абсолютным противником приватизации компании. По этому поводу мы с ним сильно ругались.

По-настоящему жаркий градус отношений не скроешь – бессмысленно. И поэтому Балгимбаев мог себе позволить шутить таким, например, образом, что мою голову он готов обменять на 2 % акций «Казахойла». Но это были лишь милые товарищеские шутки. Да и на сумму оценки я, по справедливости, не мог обижаться. А, говоря всерьез, было совершенно очевидно, что при новом составе правительства никаких подвижек ни по программе «Голубые фишки», ни в целом по фондовому рынку не будет. И кстати, время показало, что эти оценки не были лишены оснований.

Что же в этой ситуации оставалось делать мне? Сидеть и надувать щеки насчет того, что я большой начальник на рынке ценных бумаг, которого не существует? Нет, этого мне совсем не хотелось.

Желание работать на государственной службе в этой ситуации у меня атрофировалось. И я написал заявление об уходе – по собственному желанию.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ 9

Из статьи Бориса Черкасского «Вторая жизнь в депозитарии» [8]

В 1993 году в России началась приватизация. Появилась необходимость организации хранения и учета ваучеров, и депозитарные услуги стали реально востребованы. Приватизацией занималось Госкомимущество, поэтому естественно, оно и начало заботиться о создании рынка акций, тогда как Центральный банк был занят рынком государственных облигаций. Можно сказать, что в депозитарной области появился в дополнение к Банку России второй на тот момент «центр власти». Это была другая ветка развития Учетной системы фондового рынка: ФКЦБ, акции и регистраторы в противовес Банку России, рынку ГКО и ММВБ.

ФКЦБ фактически унаследовала кадры и традиции Госкомимущества. Первым председателем этой комиссии в декабре 1994 года стал Анатолий Чубайс, которого затем быстро сменил Дмитрий Васильев. Так начиналось противостояние Центробанка и ФКЦБ, которое оказало большое влияние на развитие российского фондового рынка, и последствия которого мы ощущаем до сих пор.

В мае 1993 года прошли первые торги государственными облигациями, ГКО. Раз есть ценные бумаги – должен быть учет. Поэтому ММВБ стала выполнять функции депозитария. Депозитарное обслуживание ГКО, а впоследствии ГКО-ОФЗ – это совсем другая ветвь развития депозитарной деятельности. Учет гособлигаций до сих пор происходит совсем не так, как учет всех остальных ценных бумаг. И даже не вникая в вопрос, лучше он устроен или хуже, точно можно сказать, что разные учетные конструкции на разных рынках – это неправильно. То, что хорошо работало 10 лет назад, теперь начало тормозить рынок. Наверное, пора приходить к единому стандарту.

Рынок акций в России долгое время складывался как офшорный рынок иностранных инвесторов. И западные консультанты выстраивали наш рынок так, чтобы было удобно западным же фирмам. Трудно упрекнуть их за то, что они преследовали интересы своих стран. Беда ФКЦБ, на мой взгляд, состояла в том, что в Комиссии «излишне внимательно» слушали этих консультантов, среди которых иногда (видимо, случайно), попадались не самые бескорыстные люди.

Конкуренция за право определять структуру и правила работы российского фондового рынка была довольно упорной – в какой-то степени это была борьба национальной модели развития рынка и офшорной. «Закон о рынке ценных бумаг» стал компромиссом групп, каждая из которых пыталась написать его, исходя из своих убеждений и интересов. Такое смешение мнений и позиций в одном документе не могло не сказаться на качестве принятого закона.

Зародившееся в 1993 году противостояние ЦБ и ФКЦБ, то ослабевая, то увеличиваясь до планетарных масштабов, продолжалось много лет.

Особую остроту конфликт стал приобретать после того, как в апреле 1996 года был принят закон «О рынке ценных бумаг». ФКЦБ налилась силой и мощью и пошла в наступление. Вообще, конец 1996 и почти весь 1997 год прошел под знаменем этого противостояния. 97-й год на российском фондовом рынке представляется мне какой-то горловиной, куда со все возрастающей скоростью сходились разные потоки. Перемешавшись в этой узкой трубе и изрядно побурлив, к концу 97-го года поток притек к выходу из нее. После этого течение стало не в пример более плавным, и после основательной встряски в августе 1998 года поток почти стабилизировался. Начиналось застойно-стабилизационное время.

Итак, 1997 год. Весна. Война между ЦБ и ФКЦБ достигла апогея и одним из главных поводов для споров послужила почему-то тишайшая депозитарная деятельность. Причины этого для меня загадочны до сих пор. Арбитром пришлось стать самому А. Чубайсу, который, будучи по жизни отцом-учредителем ФКЦБ и, конечно, во многом продолжавшим ее поддерживать, был вынужден по целому ряду позиций встать на сторону Банка России. ФКЦБ была явно не права.

Так появился «Протокол согласования разногласий по вопросам регулирования рынка ценных бумаг от 29 мая 1997 года», подписанный председателем ФКЦБ Дмитрием Васильевым, заместителем министра финансов Олегом Вьюгиным и первым заместителем председателя Банка России Сергеем Алексашенко. Этот судьбоносный протокол был утвержден первым заместителем председателя Правительства РФ Анатолием Чубайсом!

Для того чтобы осознать значение этого документа, вспомним ситуацию, сложившуюся к весне 1997 года. В депозитарной области осенью 1996 года ФКЦБ приняла знаменитое постановление № 20 «Об утверждении Временного положения о депозитарной деятельности на рынке ценных бумаг Российской Федерации и порядке ее лицензирования». С депозитариями-хранителями, депозитариями-попечителями и прочими неслыханными «ужасами». У абсолютного большинства участников рынка оно вызвало резкое отторжение и породило волну упреков в адрес ФКЦБ.