Григорий Марченко - Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане

Так, Аскар Елемесов, после того как проработал в «Дойче Банке» шесть лет, стал заместителем министра финансов Казахстана. А сейчас работает у меня в Народном сберегательном банке на должности зампреда.

Тимур Джанкобаев, тоже работавший с нами в «ДБ секьюритиз», сейчас вице-президент «дочки» Народного сберегательного банка – компании «Халык-финанс». (Как я уже говорил, «халык» показахски означает «народный».) Получилось достаточно интересно: начав движение из разных точек, мы собрались в «Дойче Банке», затем наши траектории веерно разошлись в разные стороны, а по прошествии еще ряда лет мы снова собрались вместе, но теперь уже в банке «Халык».

Еще один наш человек, Масалимов, из «ДБ секьюритиз Казахстан» перешел в лондонское отделение «Дойче Банка», потом работал в других западных финансовых структурах, а сейчас создал собственную инвестиционную компанию. Майкл Корс, тогдашний член совета директоров ДБ, сейчас возглавляет в ДБ направление инвестиционного банкинга. Йозеф Анкерман, который тогда был руководителем инвестбанкинга, сейчас является председателем правления «Дойче Банк».

Несколько человек из ДБ сейчас работают в лондонском хедж-фонде «ЛШша partners». В 2006 году этот фонд создал вместе с Народным банком совместный фонд прямых инвестиций «Central Asian АШгпа fund», капитал в котором принадлежит партнерам на паритетных началах, 50 на 50. Деятельность фонда вполне можно считать успешной: так, осенью 2006 года он собрал 215 млн долларов инвестиций.

Можно считать, нам повезло: и сама работа в ДБ была интересной, и те человеческие отношения, которые там сложились, продолжаются. В целом у меня сохранились самые хорошие воспоминания о том периоде. В частности, мы заключили несколько новаторских для казахстанского рынка сделок.

Во-первых, наша компания первой из национальных игроков провела сделку по евробондам, тем самым открыв этот сегмент рынка для местных пенсионных фондов и банков: до нас еврооблигации покупали только иностранцы. Причем доходность к погашению по первой сделке, которую я структурировал для государственного пенсионного фонда, составляла 28 % годовых. В долларах. Повторить это сейчас – просто нереально!

Во-вторых, компания «ДБ секьюритиз» выпустила первые в Казахстане муниципальные облигации (причем всего в этом сегменте было сделано пять выпусков, из которых четыре получились нашими).

В-третьих, мы заключили первую в стране сделку по слияниям/ поглощениям (Чимкентский НПЗ/компания «Харити»). Собственно, закрывало ее лондонское отделение ДБ, но мы инициировали и получили мандат на проведение.

В-четвертых, мы провели первую на национальном рынке сделку по субординированному долгу для Народного сберегательного банка.

Пожалуй, имеет смысл остановиться на некоторых сделках подробнее. Пункт первый, евробонды. Сама по себе эта операция могла получиться достаточно стандартной – просто очередное суверенное размещение. Ничего необычного. До этого Казахстан уже дважды занимал на международных рынках: еврооблигации выпускались в 1996 и 1997 году, соответственно на 200 и 300 млн долларов. Собственно, я имел отношение к обоим этим размещениям, поскольку в момент совершения первого еврозайма работал зампредом Национального банка (именно для того, чтобы лучше разместить этот выпуск, мы хлопотали тогда о повышении странового рейтинга Казахстана), а во время второй сделки по евробондам – председателем Комиссии по ценным бумагам.

Но что получилось реально? Третий выпуск еврооблигаций РК был запланирован на 1999 год. А в 1998-м в России приключился дефолт. После него западные инвесторы начали сбрасывать наши бумаги, исходя из того, что по аналогии дефолт может произойти и в Казахстане. Цены государственных бумаг резко упали, а их потенциальная доходность выросла. Ну мы-то знали, что наше министерство финансов заплатит по своим обязательствам, а вот у западных людей такой уверенности не было. Здесь мы и увидели окно возможностей.

У пенсионных фондов в тот момент уже появились первые деньги: пенсионная реформа началась в январе 1998 года. И фонды, конечно, хотели инвестировать свои ресурсы в добротные активы. Но, во-первых, идея покупать евробонды им в голову не приходила, а во-вторых, подобная возможность не была нормативно урегулирована. Возможность приобретения пенсионными фондами такого класса активов, как еврооблигации, по факту разрешена не была. Мы взяли инициативу на себя, проработали этот вопрос и с Национальным банком, и с министерством финансов, и стали покупать евробонды у западных инвесторов – а те как раз хотели продать, причем очень сильно. И, как уже сказано, при структурировании операции была получена доходность 28 % годовых к погашению в валюте, а это же очень красивая песня!

В процессе проведения сделки мы добились целого ряда положительных результатов:

– стабилизировали рынок суверенных еврооблигаций;

– дали пенсионным фондам высокодоходный инструмент;

– продемонстрировали, что финансовая система Казахстана стабильна и сильно отличается от российской и украинской, которые влетели в кризис;

– очень неплохо заработали для «Дойче Банка».

Еврооблигации – до сих пор работающий сегмент казахстанского финансового рынка. Вначале обращались только суверенные евробонды, потом появились и корпоративные. И те, и другие бумаги являлись вначале важной частью портфелей пенсионных фондов. Теперь они входят также в портфели и банков, и паевых фондов. Но первыми открыли калитку, то есть структурировали первые несколько сделок с этими инструментами мы.

Пункт второй, муниципальные облигации. Как известно, местные исполнительные органы выпускают эти инструменты в целях финансирования своих инвестиционных проектов. В целом отношение к возможностям их выпуска у финансовых властей было тогда негативным. Но в определенный период министерство финансов разрешило этот способ заимствования и дало квоты на выпуск. Все, конечно, ждали, что первым будет размещаться город Алма-Ата как финансовая столица страны. Но когда мы начали работать с представителями регионов, то выяснилось, что самыми продвинутыми в смысле финансовой готовности являются две западные области: Мангистауская и Атырауская. (Акимом (главой) Атырауской области тогда был Имангали Тасмагомбетов, весьма передовой в смысле владения финансовыми технологиями человек, а акимом Мангистауской области – Лиаззат Киинов, нефтяник по профессии, но заместителями у него работали двое ребят из банковской системы.)

Поэтому по срокам сложилось так, что первый выпуск муниципальных облигаций мы сделали для Мангистау, второй – для Атырау и только третий – из Алма-Аты. Собственно, именно таким образом с июля 1999 года, начал свое существование казахстанский рынок облигаций местных исполнительных органов, имеющих статус государственных ценных бумаг. Наша компания, кроме того, стала менеджером трех самых первых на казахстанском рынке выпусков квазисуверенных облигаций. Чуть позже «ДБ секьюритиз» выпустил также облигации Восточно-Казахстанской области. А всего в стране в сегменте квазисуверенных облигаций было сделано пять выпусков, и четыре из них были нашими. Потом отношение к этим инструментам изменилось: в частности, министерство финансов дало областям возможность получать бюджетные дотации. Таким образом, надобности в рыночном финансировании своих проектов путем выпуска долговых обязательств у них уже не было. И в отличие от России (и многих других стран), у нас рынок муниципальных облигаций развиваться не стал. Не считаю это правильным: для финансирования инфраструктурных целей – строительства дорог, очистных сооружений и тому подобного – данная схема вполне пригодна. Но факт остается фактом: в Казахстане она пока признания не получила. А тогда мы гордились тем, что наша, по факту западная компания, тем не менее запустила целый сегмент казахстанского фондового рынка.