Владимир Васильев - Исторические и современные проблемы экономического развития республики Татарстан

Антикризисные мероприятия должны использовать такие формы роста занятости, которые принесут рабочие места с более высокой степенью замещения трудоемкого машиноемким. Таким образом, важна структура увеличения занятости, структура инвестиционной деятельности, их направленность на расширенное воспроизводство экономики, или, по словам классиков, на развитие конкурентоспособных (автоматизированных) производств средств производства. От этого будет зависеть и качество экономического роста и потенциал мультипликативных эффектов от занятости и инвестиций. Как уже было показано на статистических данных, в России не происходит структурной перестройки – отрасли первого подразделения уступают в темпах роста отраслям второго подразделения, в основном сырьедобывающим. Соответственно, антикризисные мероприятия направлены на поддержание потребительского спроса в отраслях конечного потребления и недостаточно ориентированы на активизацию воспроизводственного мультипликатора рабочих мест.

В настоящее время доходы бюджета в основном формируются за счет налогов нефтегазовых компаний. Однако их инвестиционные показатели более чем скромные. Мотивационный механизм, порожденный современной моделью либерально-капиталистической системы, не предусматривает интерес в социальном, долгосрочном, модернизационном развитии общества, а нацелен на извлечение самой высокой доли прибыли и желательно без каких-либо затрат. Этим условиям как раз удовлетворяет нефтегазовый сектор с высокой природной рентой (нулевыми затратами на поддержание конкурентоспособности) и концентрацией капитала в основном в руках ограниченной олигархической элиты и частично (через налоговые поступления) у государства.

Доходы нефтегазовых компаний России в 2010 г. формировали 50 % налоговых поступлений федерального бюджета, 70 % экспортной выручки, 50 % капитализации фондового рынка [102].

Доля поступлений от нефтегазовых доходов в государственном бюджете выросла с 42 % в 2005 г. до 50 % в 2011 г. За этот же период доля налога на доходы от полезных ископаемых выросла с 16 до 18 %, доля экспортных пошлин – с 26 до 32 %. Налоговая нагрузка на нефтегазовые компании увеличилась с 216 млрд долл. в 2008 г. (46 % от выручки) до 235 млрд долл. в 2011 г. (39 % от выручки). Чистая прибыль компаний нефтегазового сектора за тот же период выросла с 71 млрд долл. до 96 млрд долл. (35 %), тогда как средний рост прибыли в экономике составил 19,5 %, а в секторе производства машин и оборудования – 16,1 %. Понятно, что при таких опережающих темпах роста прибыли и рентабельность нефтегазовых отраслей существенно выше, а рыночные агенты и государство (в краткосрочном периоде) не заинтересованы в изменении ситуации.

В таких условиях российские нефтегазовые компании показывают и более скромные показатели вложения инвестиций в НИОКР. Общемировые нормативы таких инвестиций 3–5 % от выручки. Например, ОАО «Газпром» в среднем за период 2007–2009 гг. вкладывал в науку 197 млн долл. в год, что оставляет только 0,2 % (даже не процент) от валовой выручки (94,96 млрд долл. в 2009 г.) [103].

На фоне низких стимулов к инновационному развитию частного сектора государство за последние 20 лет вело столь же сдержанную политику инвестиционного развития. Известно, что государственный долг 1998 г., оказавшийся причиной дефолта, был снижен за последние годы до минимальных значений и не был направлен на «кредитование» экономики (в отличие от большинства развитых стран).

Как показывает анализ долговой политики развитых стран, внешний долг может составлять значительную величину. Это позволяет наращивать финансовые средства и направлять их на модернизацию экономики. Политика российских властей прямо противоположная – не допускать увеличения внешнего долга, соответственно, сдерживаются и ресурсы для развития. Государственный внешний долг России на 1.01.2013 г. составил 44,72 млрд долл. (2 % от ВВП), а в США 623 млрд долл. (4 % от ВВП). Совокупный внешний долг (государство и частный сектор) в России составил 540 млрд долл. (25 % от ВВП), в США же – 15 трлн долл. (96 % от ВВП).

Зарубежные страны сознательно поддерживают дефицит бюджета. Так, в 2007 г. перед основными событиями мирового финансового кризиса дефицит бюджета в процентах от ВВП в США составлял – 2,8 %, в Великобритании – 2,6 %, в Японии – 2,5 %, в Франции – 2,7 %, в Италии – 1,5 % [104]. В России же профицит бюджета вплоть до проявления кризисных последствий составлял в 2005 г. +7,5 %, в 2006 +7,4 %, в 2007 +5,4 %, в 2008 +4,1 % [105]. Таким образом, производственный сектор не смог быстро перестроиться на новые виды рыночного спроса вследствие отсутствия накопленной модернизационной базы.

Не были использованы для развития научной, производственной и социальной сферы в России также и значительные финансовые потоки от высоких цен на нефть и газ, которые вначале аккумулировались в Стабилизационном фонде РФ и вкладывались в ценные бумаги (валюту) других стран. Разделенный на два фонда в начале 2008 г. Стабилизационный фонд РФ составил 3,8 трлн руб. (127 млрд долл.) [106], что составляло 43 % от уровня инвестиций в основной капитал. Именно на эту величину не был прокредитован отечественный производственный сектор.

При этом средства Стабилизационного фонда активно тратились на погашение внешнего долга (то есть кредитование зарубежных стран): 2005 г. – 21 млрд долл., 2006 г. – 20 млрд долл., 2007 г. – 1,13 млрд долл. На внутренние нужды российской экономики (программа развития Роснанотех, увеличение кредитных ресурсов Внешэкономбанка, пополнение Инвестиционного фонда, погашение дефицита Пенсионного фонда) за этот же период было потрачено 11 млрд долл. (в 3,8 раза меньше!).

В итоге совокупный объем двух фондов уменьшился с 127 млрд долл. в 2008 г. до 114,8 млрд долл. в 2011 г., а российская экономика так и не удовлетворила «инвестиционный голод».

Многие аналитики предсказывают новую волну кризиса, так как глубинные его причины не были устранены. В качестве основных причин кризиса называется его долговой характер. Тем более что экономическая теория в современном своем виде не может предоставить адекватных инструментов борьбы с неконтролируемым ростом долгов и фиктивного капитала. Более того, высказываются мнения о кризисе капитализма, исчерпании потенциала его роста, необходимости перехода к новой модели развития (от техноцентрической к антропоцентрической), к новой модели идеологии (от либерально-демократической к социально-плановой). Проведем политэкономический анализ сложившейся модели рыночной (капиталистической) экономики.

Капитализм развивался благодаря расширению рынков сбыта и увеличению специализации. Считалось, что, чем больше в городе или государстве различных специальностей, тем более развит этот город или государство. Рост специализации ведет к повышению производительности труда (равно как и к снижению себестоимости товаров и повышению их конкурентоспособности), благодаря чему захватывались новые рынки сбыта. А это, в свою очередь, вело к необходимости и возможности роста специализации. Таков был механизм развития капиталистического общества. Таким образом, на определенном этапе уровень специализации был измерителем развитости той или иной экономики. Стоит задуматься, что мы наблюдаем сегодня.