Валентин Катасонов - От рабства к рабству. Древний Рим и современный капитализм

На языке христианской церкви эти разновидности «вируса» называются «страстью стяжательства», «страстью сребролюбия», «страстью лихоимства», «страстью хищения», «страстью скверноприбытчества» и т. п. Эти страсти-вирусы «заражают» «тело» общества незаметно. Болезнь развивается поэтапно.

На первом этапе страсти-вирусы «заражают» отдельные «клетки» общественного организма – отдельных людей. И поражают страсти-вирусы не кровь и не плоть людей, а их души (или, как говорят Святые отцы, – «сердца»).

На втором этапе страсти-вирусы передаются от одного человека к другому. Начинается «эпидемия», которая в короткий срок может поразить все «тело» общества – его экономику, политику, культуру, идеологию (подобно тому, как обычный вирус может поражать одновременно все органы тела человека – печень, сердце, мозг и т. п.).

На третьем этапе начинается «умирание» зараженного организма общества. В экономике, в частности, под влиянием действия страстей-вирусов полностью нарушаются процессы сбалансированного «обмена веществ» (товарно-денежного обменов). Нарушение экономических «метаболизмов» приводит к периодическим и все более глубоким кризисам и в конечном счете к летальному исходу (распаду общества).

Часто «смерть» общественного организма сопровождается революциями, гражданскими войнами, экономическими кризисами, ведущими к массовой физической гибели отдельных «клеток» (людей). Однако отдельные «клетки» физически выживают и становятся «строительным материалом» для формирования нового общественного организма. Но вместе с этими «клетками» в новый организм заносятся все те же страсти-вирусы. Через некоторое время они начинают работу по разрушению этого нового общественного организма.

Экономисты, политики, государственные деятели обычно спохватываются лишь тогда, когда начинается третий этап развития «болезни», когда она видна невооруженным глазом, когда каждый член общества («клетка») начинает буквально физически ощущать проявления и последствия «болезни» всего общественного организма. Как правило, на этом этапе «лечение» сводится к грубым вмешательствам в «тело» общественного организма с помощью «ножа». Такие грубые «хирургические операции» (на обычном языке их называют экономическими, политическими, социальными «реформами») могут давать лишь некоторое временное облегчение болеющему общественному организму. Могут быть и неудачные «операции», которые лишь ускоряют летальный исход.

Лишь духовно зрячие люди чутко ощущают в нашем мире (вернее – в «сердцах») присутствие «страстей-вирусов». Именно они прекрасно понимают, что бороться с болезнями общественного организма надо, прежде всего, на «клеточном» уровне. Лучше всего – подавлять действие страстей-вирусов внутри самих себя. Но для этого необходимы, по крайней мере, три условия:

а) люди должны знать о существовании таких страстей-вирусов и об их смертоносном действии;

б) люди должны иметь волю бороться со страстями-вирусами;

в) люди должны уметь вести эту борьбу.

Церковь (истинно христианская) и ее члены прекрасно знают об этих «секретах» общественных настроений. И истинные христиане делают все возможное для спасения самих себя, а в конечном счете и всего общественного организма. Но в конце XV – начале XVI вв. западная (католическая) церковь сама начала «болеть», поскольку страсти-вирусы поразили сердца многих иерархов и клириков этой церкви. Болезнь эта проявилось в так называемой Реформации. Она завершилась появлением еще более «мутированной», чем католицизм, модификации христианства – протестантизма с его «духом капитализма». В эпоху позднего феодализма произошло ослабление «иммунитета» отдельных «клеток», возникла угроза жизни всей западноевропейской цивилизации (которую мы все-таки при всех оговорках можем назвать «христианской»).

Не следует думать, что феодализм и рабство – взаимоисключающие понятия. Мы еще раз подчеркиваем, что рабство – такой тип отношений между людьми, когда труд (результаты труда) одного человека присваивается другим человеком. То есть рабство – это отношения эксплуатации одного человека (группы людей) другим человеком (другой группой людей). Таким образом, общество, которое существовало в Средние века, было далеко не совершенным, имела место эксплуатация одного человека другим человеком. Более того, такие отношения явно противоречили христианским идеалам и христианским заповедям. Ведь если все называть своими именами, то присвоение труда (продукта труда) одного человека другим – это кража. Нарушалась важнейшая заповедь «Не укради!». Нарушение этой (и многих других заповедей) ослабляло общественный организм того времени.

Следует обратить внимание на те «передержки», которые допускали и допускают многие историки и социологи при описании Средних веков. Причем как марксистские, так и буржуазные. И те, и другие рассматривали и рассматривают Средние века как «мрачную эпоху» мировой истории. А для этого постоянно напоминают о проклятом «крепостническом рабстве». Тем самым осознанно или неосознанно намекая, что христианство и рабство неотделимы друг от друга (или, по крайней мере, не исключают друг друга). Данная тема очень серьезна и выходит за рамки данной работы. Между тем, объективные исследователи отмечают, что в первой половине эпохи Средних веков в Западной Европе преобладал свободный труд. Вот, например, в учебниках В.П. Будановой [115] В.П. Буданова. Средние века. – М., 2006 , С.Д. Сказкина [116] С.Д. Сказкин. История средних веков. – М., 1977 , В.Ф. Семенова [117] В.Ф. Семенов. История средних веков. – 1975. говорится, что во многих крупных европейских государствах (Англия, Франция, Западная Германия) крепостная зависимость появляется лишь в IX–X веках. Стало быть, в период раннего Средневековья (а это без малого полтысячи лет) на значительной территории Европы в сельском хозяйстве использовался труд свободного земледельца. В Северной Европе (Дания, Швеция, Норвегия) было много свободных крестьян-собственников земли. Лишь в конце XV – начале XVI вв. там начинается насильственное превращение крестьян – собственников во временных арендаторов [118] Об этом можно прочитать, в частности, в книге Гуревича А.Я. «Свободное крестьянство Норвегии» (М., 1967). . Позднее появилось крепостное право и в ряде других европейских стран. В их числе – Россия. Лишь при царе Алексее Михайловиче Соборное уложение 1649 года установило бессрочное прикрепление крестьянина к земле. Однако при этом владелец поместья не мог посягать на жизнь крестьянина, лишать его земельного участка. Хотя Соборное установление уже разрешало передачу крестьянина от одного владельца к другому, но лишь при условии, что он будет «посажен» на землю и наделен необходимым личным имуществом.