Коллектив авторов - Методологические проблемы социально-гуманитарных наук

Рассматривая сознание общества со стороны его содержания, мы можем представить его как систему тематических дискурсов, содержательная взаимосвязанность которых обусловлена ментальным единством этого сознания. Таким образом, любой тематический дискурс (в том числе дискурс смерти) оказывается частью более широкого дискурса – в том смысле, в котором употребляет этот термин П. Серио. Например, мы можем говорить о дискурсе смерти в составе средневекового дискурса или дискурса общества потребления. Однако во избежание смешения двух разных значений понятия «дискурс» в одном высказывании автор предпочитает говорить не о дискурсе, а об использовании концепта смерти в контексте средневекового дискурса, дискурса общества потребления и т. д.

Такое определение предмета исследования с необходимостью предполагает исторический подход. Если социальная философия в целом смотрит на общество как на «динамическую систему, способную менять формы своей экономической, социальной, политической, духовной организации» [Момджян 1997, с. 127], если задачей социальной философии «является анализ причин, источников, механизмов и форм социокультурного изменения, присущих и обществу вообще, и определенным типам социальной организации, и конкретным социальным организмам», то тем более немыслимо проводить анализ конкретного концепта (концепта смерти) как культурной константы в отрыве от исторического процесса генезиса и развития культуры.

В то же время основной фокус настоящего исследования направлен на современность, поскольку тема его слишком актуальна в практическом отношении, слишком ценностно значима для современного человека, чтобы раскрывать ее на материале давно ушедших эпох.

Такое намеренное «смещение» хронологического фокуса накладывает определенный отпечаток на периодизацию общественного развития, которую использует автор. История человечества насчитывает миллионы лет. Если весь пройденный им путь условно соотнести с одними сутками, то период письменной истории (от египетских пирамид) займет всего несколько минут на временной шкале. Что уж говорить о современной эпохе. Она уложится в секунды.

Но именно эти несколько «секунд» и попадают в фокус внимания автора, именно они наиболее интересны. Весь предшествующий путь, пройденный человечеством, весь тысячелетний процесс генезиса и трансформация концепта «смерть» приобретают значение предыстории.

Отсюда и проистекает законная асимметрия в периодизации, где один этап (этап предыстории) может занять многие тысячелетия, другой же (современность) – несколько десятилетий.

Итак, исключительно в целях предпринимаемого исследования формирования и развития концепта «смерть» весь исторический процесс развития общества автор условно разделил на три больших периода: традиционное общество, эпоха модерна и эпоха постмодерна.

В этой периодизации в значительной степени условному понятию традиционного общества соответствует огромный промежуток времени, охватывающий множество культур – от первобытного общества до общества средневековой Европы. При всех различиях этих социальных организмов для их культур характерен ряд важных общих черт, таких, как внутренняя конгруэнтность общественного сознания, т. е. концептуальное соответствие, согласие разных форм общественного сознания; как правило, доминирующая роль религии среди этих форм; сравнительно медленное развитие; ориентация на традицию, постфигуративная культура (по М. Мид – американский ученый-антрополог) [Мид 1983]. Такому типу сознания общества соответствуют докапиталистические формы материального производства.

При переходе от традиционного общества к обществу модерна происходит постепенное разрушение внутренней конгруэнтности сознания: одни сферы и формы общественного сознания оказываются более консервативными, они тяготеют к старине, сохраняют традицию (такова, в частности, религия), другие быстрее переориентируются на обновление (наука); в сфере коллективных представлений начинается активная рецепция научного знания, демифологизация традиционных концептов, развиваются новые типы дискурса (политический, идеологический и др.); начинается формирование светской культуры и т. п. Исторически это раннекапиталистический период – время формирования буржуазных отношений и становления конкурентного капитализма, хронологически – эпоха Возрождения – начало нового времени.

Для общества модерна характерна ориентация сознания людей на науку и другие рациональные формы познания. Это общество монополистистического капитализма. Дискурс модерна проникнут рационализмом и историческим оптимизмом, ярким его выражением является так называемый «викторианский стиль» (конец XIX – первая половина ХХ в.). Однако этот дискурс начал складываться с конца XVIII в., а его предпосылки закладывались еще раньше.

Наконец, постмодерн – это современное состояние общества. Характерные и общепризнанные черты этого общества превращение информации в средство труда, развитие консьюмеризма как образа и стиля жизни (а соответственно, и специфического типа дискурса), культурный, ценностный, идеологический плюрализм, виртуализация многих сторон жизни и др.

Если хронологические координаты общества модерна и постмодерна трактуются практически всеми учеными примерно одинаково, то с категорией «традиционное общество» дело обстоит несколько сложнее. Среди ученых существуют разные позиции относительно того, какие типы общественных организмов охватываются понятием «традиционное общество». Поэтому, прежде чем перейти к рассмотрению концептуализации смерти в сознании традиционного общества, необходимо уточнить предметное содержание этой категории.

Исследования Д. Ламберта, А. П. Окладникова, Э. Б. Тайлора, многих других ученых показывают, что концептуализация смерти началась уже на самых ранних этапах человеческой истории. Предметный символизм захоронений раскрывает внутреннюю логику первобытного дискурса смерти. Именно смерть заставляла людей осознавать, что человек – это не только тело. Опыт общения не позволял поверить в полное уничтожение человека, который только вчера еще был жив, говорил, действовал, ел, работал. При этом социальные связи были настолько прочными и настолько живыми, эмоциональными, что психологическая связь с умершим не разрывалась, в сознании близких, членов рода он продолжал жить, только отдельно от своего тела. Отсюда проистекало сознание необходимости сохранить тело для отсутствующего человека – на тот случай, когда оно ему опять понадобится.