Салават Асфатуллин - Экономическая безопасность страны

Сей «ход конем» не просто оправдывающий обанкротившуюся по реальным социально- экономическим критериям стратегию и провоцирующий ее дальнейшую радикализацию, на самом деле, во-первых, постоянно применялся и ранее, а во-вторых, является, интеллигентно говоря, лукавым. Как многократно и подробно показывалось в отечественной литературе, при некоторых неизбежных тактических нюансах либералистская реформационная стратегия воплощалась на практике энергично и последовательно. К примеру, автор настоящей статьи четыре года назад писал следующее: «Избранная модель реформирования изначально имела три главные составляющие: I) полную либерализацию экономики, прежде всего цен и внешнеэкономических отношений; 2) массовую форсированную приватизацию, призванную послужить основой для такой либерализации; 3) жесткую денежно-кредитную политику, которая должна была обеспечить финансовую стабилизацию, понимаемую как отсутствие инфляции и дефицита бюджета, устойчивость курса национальной валюты. Все эти три составляющие остались базовыми в экономическом курсе…, и пусть кто-нибудь докажет, что это не так. Другое дело, что в отдельных случаях… Правительству… приходилось отступать от жесткой финансовой политики. При взятых темпах преобразований процесс развала экономики оказался столь стремительным, что без подобных отступлений состоялся бы незамедлительный глобальный крах (так, в середине 1992 г. надвигался «девятый вал» неплатежей, и если бы не некоторые финансовые послабления, производство просто вообще остановилось бы; по тем же антиапокалиптическим мотивам выборочные финансовые инъекции в отдельные сферы экономики имели место и в последующем). К тому же приходилось реагировать на крупные политические события: платить за обеспечение нужного исхода парламентских, не говоря уж о президентских, выборов, что исправно и делалось».

В данном контексте можно отметить также необоснованность претензии авторов «Либеральной альтернативы» и на оппозиционность «недостаточно решительной» стратегии нынешнего руководства страны, которое на самом деле, как известно, изначально заявило о своем твердом намерении «работать для того, чтобы сделать взятый курс бесповоротным» [см.: Российская газета. 2000. 4 апреля. С. 4].

Согласно этой установке, сквозной, как было доказательно выявлено рядом авторов «Российского экономического журнала» [см.: Глазьев С., Батчиков С. Указ. соч; Резников Л. Российская реформа в пятнадцатилетней ретроспективе // 2001. № 4; Его же. Еще несколько мыслей о «новом старом» реформационном курсе // 2001. № 7; Глазьев С. Очередной установочный документ прежнего реформационного курса (о президентском послании – 2002 Федеральному Собранию РФ // 2002. № 4)], для всех трех (2000, 2001, 2002) ежегодных президентских посланий законодателям разработаны и реализуются правительственные долгосрочные и среднесрочные программы социально-экономического развития страны.

При этом руководитель Минэкономразвития России в ходе любых дискуссий о реформационных стратегиях сообщает аудитории: «Мы задали идеологию и менять ее не собираемся – это как раз то, что не обсуждается» [цит. по: Стратегия экономического развития России / По материалам общероссийской дискуссии, проведенной Комитетом Государственной думы по экономической политике и предпринимательству, Отделением экономики РАН, Российским торгово-финансовым союзом и «Российским экономическим журналом» // Российский экономический журнал. 2000. № 7. С. 31].

«Шоковая» природа реализованного в нашей стране варианта реформирования, равно как и разрушительный его характер, не вызывают и тени сомнения у авторитетных зарубежных ученых. «Шоковая терапия, начавшаяся в январе 1992 г., была попыткой России совершить переход к рыночной экономике. Соответствующая программа, составленная при поддержке западных экономистов, Всемирного банка и МВФ, начала реализовываться вскоре после распада Советского Союза. На практике «шоковая терапия» потерпела шокирующий провал. Это касается и ее последствий для российской экономики, и обнаружившейся пустоты обещаний того, что ее результатом станет переход от социалистического к рыночному хозяйству…

Каждый из этих элементов (имеются в виду стабилизация, либерализация и приватизация как составляющие «шоковой терапии». – В.К.) внес значительный «вклад» в бедствия, выпавшие на долю российской экономики» [Российский экономический журнал. 2000. № 7. С. 129130]. «Возможно, наиболее печальным примером провала стратегии Б служит Россия» [Корнай Я. Указ. соч. С. 46]. Анализируя возникновение «системного вакуума» вместо рынка и негативное воздействие первого на экономическую эффективность и на распределение благ (оказавшееся не в пользу их производителей), экс-министр финансов Польши пишет: «Лучшим, или, вернее, худшим примером опять стала Россия» [Колодко Гжегож В. Указ. соч. С. 116].

Справедливости ради следует признать: неудовлетворенность «шокотерапевтов» все же имеет некоторые основания. Дело в том, что радикальные либералы пока не сумели «долечить» по своим рецептам важнейшие элементы инфраструктуры народного хозяйства, гарантирующие целостность воспроизводственного процесса в общественном масштабе, в том числе такую ключевую жизнеобеспечивающую систему для всех отраслей и субъектов экономики, не говоря уж о населении (тем более в нашей стране с ее особыми географическими и природно-климатическими параметрами), как электроэнергетика. Единой электроэнергетической системе нанесен серьезнейший ущерб, но проведение по отношению к ней, а также к железнодорожному комплексу и жилищно-коммунальному хозяйству полного курса «шокотерапии» добило бы экономику и социальную сферу страны, не оставив России шансов на сохранение в качестве целостного и независимого государства. «В результате более чем десятилетнего периода последовательной реализации в постсоветской России радикальной либералистской модели экономического реформирования, основанной на тотальной приватизации госсобственности, отечественной электроэнергетике нанесен мощный, сокрушительный удар» [Кудрявый В. Об альтернативе проектируемому варианту реформирования отечественной электроэнергетики // Российский экономический журнал. 2002. № 10. С. 30]. Раскрывая этот тезис, один из лучших в стране специалистов по управлению данной отраслью приводит печальные факты относительно перевода последней в режим стагнации, резкого спада производства и производительности труда. «Одним из итогов приватизационной эпопеи является иррационально большое – около 100 – число энергокомпаний… Эти компании на три порядка различаются по объему реализации продукции и по капитализации, что, естественно, не позволяет концентрировать ресурсы для решения даже текущих, не говоря уж о перспективных, задач. Раздробленность электроэнергетики – одна из главных причин низкой привлекательности отрасли для любых инвесторов и ее высокой затратности» [Там же. С. 31].