Патрик Ленсиони - Смерть от совещаний

Он подождал, пока команда переварит его замечания.

Прежде чем кто‑то успел возразить, Уилл закончил свою мысль:

– По крайней мере, я не понимал этого до последней ночи.

– Что ты хочешь сказать? – Кейси проглотил наживку.

– Мне кажется, я понял, почему эти совещания такие… – Уилл осторожно выбирал формулировки, – такие непродуктивные. И именно об этом нам сегодня надо поговорить.

– Мы можем на неделю отложить вопросы повестки? – поинтересовалась София, обращаясь к Кейси.

Другие присутствующие, видимо, разделяли ее сомнения, и Уилл решил, что его предложение сейчас отклонят.

Кейси посмотрел на лежащий перед ним список.

– Думаю, большинство пунктов может подождать, но нам надо поговорить об осеннем запуске новой продукции и о сроках по бюджетированию.

Уилл вмешался, отчаянно пытаясь спасти свою миссию.

– Ладно, давайте так. В конце совещания я дам вам тридцать минут, чтобы поговорить об этих вопросах.

– Полчаса? – возразил Тим. – Ты шутишь?

– Доставьте мне это удовольствие. Прошу вас, – умоляюще сказал Уилл.

И доверие, которое он завоевал за последние несколько недель, дало плоды: согласие было получено.

– Давай, – одобрил Кейси. – Можешь попробовать.

Уилл встал и подошел к доске.

– Кто из присутствующих предпочел бы сходить в кино, а не сидеть на совещании?

Сначала руку не поднял никто: собравшиеся просто сидели и переглядывались.

– Я серьезно. Что вы выберете? Кино или совещание? Мне нужен ответ.

Все сидящие за столом сказали «кино». Кроме Тима, который спросил:

– Ты что, пьян? Я бы пошел даже к стоматологу, лишь бы не на совещание.

Все рассмеялись.

– Хорошо. А если я скажу вам, что совещания по своей сути интереснее и увлекательнее, чем кино?

Естественно, Тим снова ответил первым.

– Нет, ты точно перебрал.

Снова послышался смех.

– Подумайте вот о чем, – не сдавался Уилл. – Фильмы и совещания часто длятся приблизительно два часа плюс‑минус минут двадцать. Верно?

Несколько человек кивнули, и Уилл продолжил мысль.

– Фильм – это пассивное занятие. Нельзя прервать актера и сказать ему, что делать. А совещание полностью интерактивно: вы не просто можете внести что‑то свое – это подразумевается.

Хотя собравшиеся согласились, связь с проблемой в целом от них пока ускользала.

– Кино не связано с нашей жизнью, – продолжал объяснять Уилл. – Когда фильм закончился, не надо делать что‑то по результатам. Правильно?

Дождавшись, пока еще несколько человек кивнут, он продолжил:

– А совещания теоретически имеют к нам самое прямое отношение. Принятые решения непосредственно влияют на то, как мы будем тратить время и силы после того, как выйдем из зала заседаний.

Теперь кивнули все.

– Поэтому можно сказать, что интерактивная, касающаяся вас деятельность, то есть совещание, должна быть намного более захватывающей, чем пассивная и не имеющая к вам отношения – кинофильм.

По выражениям лиц было видно, что мысль Уилла показалась интересной.

Уилл перевел дыхание. Он начинал чувствовать уверенность.

– Так как вы думаете, почему человек предпочел бы пойти в кино, а не на совещание?

Он сделал паузу.

– Это не риторический вопрос.

Мэтт ответил первым. По тону его голоса чувствовалось, что ответ очевиден.

– Потому что совещания скучные, а фильмы нет.

Уилл кивнул.

– А почему это так?

Видимо, никто не был готов высказаться, поэтому ответ дал сам Уилл.

– Потому что сценаристы давно нашли элемент, необходимый, чтобы сделать кино интересным. И именно его нам не хватает на совещаниях.

Он на мгновение остановился, а потом раскрыл карты.

– Конфликт.

Присутствующие выглядели немного смущенными, но в душе Уилл не сомневался, что зацепил всех.

– Понимаете, всего несколько недель назад я был уверен, что проблема конкретно наших совещаний и совещаний в целом заключается в том, что они слишком длинные. Но потом я понял, что даже очень длинный фильм может быть чудесным, если только в нем есть достаточно захватывающий конфликт, который приковывает интерес зрителя.

– Погоди секунду, – возразила София. – Конфликт есть не в каждом фильме.

Уилл принял вызов.

– В хороших есть. Приведите мне пример фильма, в глубине которого нет конфликта.

У Софии не нашлось ответа, поэтому Уилл пошел по другому пути.

– Хорошо. Пусть каждый напишет название своего любимого фильма.

Руководители, видимо, начали колебаться, как будто спрашивая «ты серьезно?».

– Не стесняйтесь. Записывайте.

Как старый судья, допрашивающий молодого адвоката, Кейси поинтересовался:

– Надеюсь, ты спрашиваешь не просто так.

– Не сомневайтесь, – заверил тот.

Кейси кивнул, и все взяли ручки. Примерно через минуту Уилл начал опрашивать всех по очереди.

КОННОР: «Бутч Кэссиди и Санденс Кид»

СОФИЯ: «Звуки музыки»

МЭТТ: «Крестный отец»

МИШЕЛЬ: «Лучший стрелок»

КЕЙСИ: «Амадей»

ТИМ: «Команда из штата Индиана»

– Хорошо. У кого‑то есть сомнения, что все эти фильмы наполнены конфликтом?

– Что именно ты подразумеваешь под конфликтом? – поинтересовался Мэтт.

Уилл произнес своего рода проповедь.

– Конфликт – это не обязательно война, драка или даже словесная перепалка, если вы об этом подумали. Конфликт – это просто напряженная ситуация, которая должна разрешиться. Некоторые конфликты происходят между людьми, как в «Рокки». В других человек борется с природой, например в «Челюстях» или «Идеальном шторме». А многие отличные фильмы рассказывают о внутреннем конфликте человека: вообще говоря, к внутренней борьбе в итоге сводится большинство фильмов, даже боевиков. Но что бы ни происходило на экране, что‑то должно быть на кону. Награда, выживание, сохранение рассудка, успех, даже душевный покой.

После короткой паузы заговорил Тим.

– Ну и где конфликт в «Звуках музыки»?

Не успел Уилл ответить, как София набросилась на финансового директора.

– Ты шутишь? Во‑первых, капитан, герой Кристофера Пламмера, бросает вызов нацистам. Во‑вторых, Мария соперничает с баронессой за внимание капитана. И, может быть, ты вспомнишь хотя бы, что они бегут из Австрии? – с сарказмом закончила она.

– У нее даже был конфликт с детьми, прежде чем они ее приняли, – включилась в разговор Мишель.

Уилл согласился и добавил:

– А самый главный конфликт там внутренний: Мария пытается разобраться, как жить дальше.

– Ладно. Верю, верю, – сказал Тим и признался: – Честно говоря, я вообще не смотрел этот фильм. Я не самый большой поклонник мюзиклов.

София остолбенела, а потом безжалостно уколола коллегу:

– Ты никогда не видел «Звуков музыки»? Да ты настоящий болван!