Мойзес Наим - Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе

Но рабочие на китайских заводах стали не в пример смелее и все настойчивее требуют улучшить трудовые отношения, обходя не соответствующие своим функциям профсоюзы. Стачечное движение, по мнению экспертов исподволь вызревавшее в промышленных южнокитайских городах, попало в поле зрения мировой общественности в начале 2010 года, когда начались конфликты на заводе запчастей к автомобилям Honda и других предприятиях. Рабочие требовали права создавать независимые профсоюзы для проведения реальных, а не бутафорских переговоров между руководством и рабочими и в то же время фактически формировали их, повергая в изумление даже китайских профсоюзных деятелей тем, как они умело все организовывали и как выбирали профсоюзных представителей. Кроме того, молодые рабочие поразили наблюдателей тем, насколько искусно они овладели технологией стачки, не допуская при этом, например, одновременной встречи всех лидеров во избежание группового ареста. Они заранее условились не пользоваться онлайн-мессенджером QQ.com из-за его популярности среди правительственных соглядатаев.

Honda, Toyota, тайваньская фирма Foxconn (производитель электронных компонентов и готовых изделий для известных компаний) и другие работодатели согласились увеличить расходы на зарплату, питание и жилье, хотя не так существенно, как того добивались рабочие. Не случись тогда в перегретой экономике растущего дефицита рабочих рук, об этом успехе можно было бы и не мечтать. Но все-таки произошедшее в Китае показало нам, насколько легче стало рабочим объединяться в профсоюзы на локальном (заводском или фабричном) уровне, когда государственные организации не реагируют на их запросы либо делают это спустя рукава {333} 333 О китайском рабочем движении см. Barboza, D., and Bradsher, K. “In China, Labor Movement Enabled by Technology”, New York Times, 16 июня 2010 г., и Wong E., “As China Aids Labor, Unrest Is Still Rising”, New York Times, 20 июня 2010 г. .

Несколько новых форм рабочих выступлений были заимствованы у организаций, даже отдаленно не напоминающих профсоюзы, – фактически у групп, укоренившихся в тех отраслях и сферах, где появление профсоюзов слишком проблематично и затратно. Один из примеров: в Лос-Анджелесе Центру швейников – небольшой, компактной группе активистов из числа прогрессивных юристов, членов групп по защите прав иммигрантов и представителей этнических общин – удалось добиться внушительных побед над компаниями, практиковавшими потогонную систему труда. Ввиду большого скопления малых предприятий, укомплектованных преимущественно незарегистрированными рабочими с плохим знанием английского языка и работающими до двенадцати часов в день, нередко в условиях, нарушающих правила техники безопасности, данный сектор остро нуждался во вмешательстве извне, но сделать это обычному профсоюзу было крайне непросто. Но Центр швейников успешно проводил бойкоты, и несколько производителей одежды, использующих труд этих рабочих, были вынуждены сесть за стол переговоров. Небольшие по размерам, привлекающие ресурсы из нескольких разнопрофильных организаций рабочие центры дополняют профсоюзы, но по применяемым методам это практически антиподы. Мы живем в эпоху их расцвета: если в 1992 году в США насчитывалось только пять рабочих центров, то в 2007 году – уже 160 {334} 334 Sullivan, R. “Organizing Workers in the Space Between Unions”, American Sociological Association paper, 17 января 2008 г. .

За два минувших десятилетия мировая благотворительность пережила настоящую революцию. Даже с учетом глобального экономического спада имеющиеся данные наводят на мысль, что доноров, выделяемых ими средств и людей, которым они помогают, много как никогда. Взять хотя бы один приблизительный показатель: с 2003 по 2010 год совокупный объем государственной и частной помощи, предоставляемой с целью развития, в общемировом измерении вырос со 136 миллиардов до 509 миллиардов долларов {335} 335 “Development Aid: Total Official and Private Flows Net Disbursements at Current Prices and Exchange Rates” (Table 5), OECD, Париж, 4 апреля 2012 г., http://www.oecd-ilibrary.org/development/development-aid-total-official-and-pnvate-flows_20743866-tables . . В 2010 году американцы вложили в различные проекты 291 миллиард долларов {336} 336 “Giving USA 2011: The Annual Report on Philanthropy for the Year 2010”, Giving USA Foundation, www.givingusareports.org . , и число американских грантообразующих фондов неуклонно растет, от 21 877 в 1975 году до 61 810 в 2001 году и до 76 545 – в 2009 году {337} 337 Приводимые цифры взяты из годового отчета Центра благотворительных организаций и фондов и доступны на сайте www.foundationcenter.org/findfunders/ . . Работая сообща, частные лица и организации начинают действовать на равных, а то и заменять собой правительственные организации, функционирующие за рубежом. Например, за 1990-е годы размер международной благотворительной помощи, предоставляемой американскими частными лицами и организациями, вырос в четыре раза. С 1998 по 2007 год он вырос еще вдвое, достигнув отметки 39,6 миллиарда долларов и более чем на 50 % превысив размер годовых платежей Всемирного банка. Также стал несколько иначе выглядеть и сбор средств, будь это восемьдесят один американский миллиардер, которые в 2012 году подписали Клятву дарения [18] Клятва дарения – филантропическая кампания, начатая в 2010 году американскими миллиардерами Уорреном Баффеттом и Биллом Гейтсом. Даритель волен сам выбирать страны и программы, которые он хочет поддержать. , чтобы пожертвовать львиную долю своих состояний, или же сотни тысяч владельцев мобильных устройств, которые с помощью платных смс-сообщений перевели миллионы долларов на ликвидацию последствий землетрясения в Гаити, или же легионы “венчурных благотворителей”, которые собираются в мастерских, посещают школы в кварталах бедноты и зарубежные сельскохозяйственные фермы (чтобы своими глазами видеть, на что идут их деньги) и делятся на веб-форумах своими идеями и самыми удачными находками.

Крупные фонды (Рокфеллера, Карнеги, Макартуров, Форда), солидные агентства по оказанию помощи пострадавшим (Красный Крест, Оксфордский комитет помощи голодающим, “Врачи без границ”) и крупные государственные управления (Агентство США по международному развитию, Министерство Великобритании по международному развитию, многосторонние организации, такие как Всемирный банк) по-прежнему играют важную роль в процессе ассигнования средств и технической поддержки больных и неимущих во всем мире. По многим показателям, включая общие расходы, они по-прежнему реально доминируют на этом поприще. Но главной движущей силой являются новые игроки – мегафонды, достигшие огромного влияния, такие как Фонд Билла и Мелинды Гейтс, ставший за каких-нибудь десять лет крупнейшей в мире благотворительной организацией, целый ряд частных мелких фондов, которых за последние пятнадцать лет появилось множество, и плеяда платформ по оказанию помощи в частном порядке, торговых площадок, агрегаторов, советников, создающих новые рабочие модели, от предоставления микрокредитов на покупку швейных машин для индийских домохозяек до государственно-частных финансовых инициатив по обновлению автобусного парка в крупном городе.