Джон Элиот - Сверхдостижения. Работая меньше, добивайтесь большего

Вижу, как вы ежитесь при слове «философия». Не пугайтесь, я не заставлю вас штудировать Канта и Платона. Чтобы мыслить экстраординарно , не надо быть семи пядей во лбу. И знания тут ни при чем. Уж на что Йоги Берра – эталон экстраординарного мышления, а ведь дальше восьмого класса школы так и не продвинулся. Зато, когда приходит час действовать, исполнители экстра-класса четко знают, как нужно мыслить, и ни на йоту не отступают от правильного режима мышления невзирая ни на какие помехи и препятствия. А все потому, что их ведет путеводная звезда под названием «философия действия».

А кстати, в чем разница между философией и ритуалом настройки?

• Философия – мировоззренческая основа, придающая экстраординарному мышлению последовательность и устойчивость. Она определяет, что и почему вы делаете, и, если вы влюблены в свое дело и жаждете стать в нем лучшим, философия поможет вам справиться с превратностями судьбы.

• Ритуал настройки – инструмент, который удерживает вас в режиме экстраординарного мышления в момент действия; это дань уважения вашей философии в каждом частном случае.

Легендарный тренер мужской сборной по баскетболу Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Джон Вуден разработал философию, которая привила его игрокам правильный умственный настрой и сделала их непобедимыми. Главный постулат философии Вудена гласит: «Мы всегда выиграем, если нам дадут достаточно времени». И потому подопечные Вудена никогда не воспринимали редкие проигрыши как поражение, уверенные, что были на пути к победе, просто им не хватило времени. При всей его простоте этот постулат формировал у команды мощный настрой на победу и доверие к своему игровому мастерству, освобождал от оценочного мышления (что связывает игрока по рукам и ногам, ставя в зависимость от внешних оценок и, что еще хуже, от самооценки) и фокусировал на насущных задачах текущего матча. Такая философия, если ее слегка перефразировать, полезна в любой сфере:

все равно я одержу верх, рано или поздно, но так будет.

Я побью конкурентов по всем статьям, пусть не сегодня и даже не завтра, но так будет, это лишь вопрос времени. У меня есть заветная мечта, я пойду за ней и добьюсь своего, сколько бы времени это ни заняло, я не пожалею ради нее сил и не отступлюсь, и мне нет дела до чужих мнений и ожиданий. Примерно так выглядит стержень философии действия. Это руководящий принцип, который полностью раскроет ваш потенциал. В трудные моменты, когда старые привычки мышления дадут о себе знать в виде страхов, самокритики, сомнений, оглядки на общепринятые мнения, ваша философия поможет вам вырваться из их цепких лап и вернет на стезю экстраординарного мышления.

На лекциях по философии действия я привожу такой пример:

всякий, натягивая штаны, вдевает в штанину сначала одну ногу, а потом другую.

По мне, так это лучший способ разрушить ложную веру в «богов». Смешно думать, будто некоторым от рождения предопределено стать звездами и простым смертным за ними не угнаться. Те же Билл Гейтс и Лу Герстнер не вдруг вознеслись к вершинам бизнеса, а упорно, шаг за шагом взбирались вверх. Как и мы, они день за днем, шаг за шагом преодолевали препятствия и в профессиональной, и в личной жизни – словом, по очереди вдевали ноги в штанины. Однажды в ответ на это мое утверждение, в правильности которого я ни секунды не сомневался, один студент возразил: «А вот и нет! Я сразу надеваю обе штанины!» Само собой, я немедленно заинтересовался, а заодно удостоверился, что в наряде моего оппонента присутствуют-таки брюки. «В самом деле? И как же вы это делаете?» – «А очень просто, – ответил студент. – Каждое утро я становлюсь на край дивана и стараюсь впрыгнуть в джинсы обеими ногами сразу». Аудитория подавилась хохотом. Но он был абсолютно серьезен. Бывает, продолжал парнишка, что с одного раза не получается, и он падает, но обязательно повторяет попытки до победного конца. Я спросил, кто надоумил его на такое чудачество. «Мама», – сказал он. Выяснилось, что маленьким он страшно не любил одеваться, вот матери и пришлось придумать ему игру. Это было так увлекательно и весело, что малый, даже когда вырос, продолжал в нее играть.

Однокашники, конечно, решили, что он чокнутый, а я подумал, что такой ритуал совершенно великолепен. С подачи матери ежедневная занудная процедура одевания стала захватывающим утренним приключением. Определенно подобный подход заслуживает того, чтобы постулировать:

чем ни занимайся, всегда найдется способ превратить это в забаву.

На другое утро я уже балансировал на краю кровати с брюками в руках. Первая попытка закончилась тем, что я не попал в штанину и оказался на полу. Я валялся на ковре и хохотал, представляя, как комично это выглядело со стороны. Наградой за «мужество» мне стал фантастический заряд радости, которого хватило на весь день.

Кое-кто из крупных компаний уже возвел концепцию «забавы» в ранг корпоративной философии. «Если честно, то я никогда не брался ни за одно дело только ради денег, – говорит Ричард Брэнсон. – Если все сводится только к ним, то лучше уж вообще от него отказаться. Бизнес просто обязан быть забавой». Сам повелитель империи Virgin всю жизнь только и делает, что личным примером доказывает способность этой философии приносить миллионы, если не миллиарды. Впрочем, он не одинок – Джордж Циммер исповедует ту же философию. Это благодаря ей магазин мужской одежды в Хьюстоне, который он открыл в начале 1970-х гг., разросся в крупнейшую в стране розничную сеть Men’s Warehouse стоимостью в $1 млрд. «Для нас забава – вещь серьезная. В бизнесе вообще следует очень серьезно относиться к развлекательной составляющей, ведь и сам господь не возбраняет своим чадам чуточку облегчить свое бремя». В 2003 г. журнал Time опубликовал большую статью о том, как благодаря «оригинальной бизнес-философии» извлечения прибыли из забавы Циммер и другие бизнесмены, дерзнувшие вывернуть наизнанку общепринятые стратегии менеджмента, положили конкурентов на обе лопатки.

Понятно, что жизнь щедра не только на забавы, но у исполнителей экстра-класса всегда припасена стратегия, которая помогает пережить тяжелые времена и трагические утраты. Но разве можно вернуть здоровье родному человеку, страдающему болезнью Альцгеймера или другим неизлечимым недугом, разве найдется утешение родителям, лишившимся своего ребенка? Увы, невозможно противостоять року, но можно не поддаться всепоглощающей скорби, если вспомнить, что на свете есть надежда, любовь и радость бытия. Чем безутешно рыдать над тем, кого не вернешь, не лучше ли бережно хранить память о нем и поблагодарить судьбу, что он был в нашей жизни? Это подводит нас к еще одному философскому принципу: