Дмитрий Григорьев - Диджитализм

Поскольку во время пандемии и в США и в Китае куаризация и вакцинация прошла более-менее гладко, то в России она просто не была принята обществом.

Отсюда следует вывод:

Русские, считающие себя европейцами, и в то же время немного азиатами не приемлют азиатских ценностей, и в тоже время не приемлют американской свободы вуалирующей подчинение государству экономической и идеологической деятельности личности.

Они после коммунистической утопии зашли в цивилизационный тупик. Что дает России и русским шанс в будущем. Нащупать между китайским и американским видением мира свою точку зрения.

В принципе текст и есть попытка моделирования будущего.

Несмотря на то, что Россия находится не в самой лучшей части планеты в климатическом плане, именно она сможет задать тренды будущего. Но для этого ей надо стать чем-то вроде буфера, особой зоны, не склоняющейся не к американскому тренду, не китайскому, и одновременно впитывающей в себя отчасти оба тренда, адаптируя их под себя.

Мало того российское сырьевое проклятие, ставшее в политэкономической среде притчей во языцех с одной стороны не дает ей шансов без смены парадигмы развития ни сегодня на достойного место среди развитых стран – поскольку рентная экономика априори лишь придаток развитым экономикам, ни завтра – поскольку невосполнимые ресурсы истощаются. Но с другой стороны при правильном подходе именно наличие своих ресурсов обеспечит ей практически независимое положение от мирового сырьевого рынка, так как растущей экономике и самой требуются дешевые, доступные ресурсы для роста и развития.

Еще одной бедой России является малая заселенность страны и вымирающее население. Что опять же при осмысленном подходе может стать ей плюсом. Просто здесь требуется стратегическое мышление. Последний стратег правитель умер в 1953 году. А на его место так и не пришел другой стратег. Моделирование будущего возможно только в том случае, если правительство страны не будет консервировать традиционные ценности предыдущего технологического уклада, а пойдет дальше, преодолев свои инстинкты. И если у Советского Союза было свое видение будущего, то сейчас страна живет прошлыми идеями, победами и достижениями.

Как и было определенно ранее, человечество в будущем никак не сможет обойтись без базового дохода, что отчасти и было использовано российским правительством. Материнский капитал впервые за многолетнюю социальную практику стал фактически тем же базовым доходом, о, котором идет речь в теории. Но эта полумера практически не влияет на главные причины роста и уменьшения рождаемости в современном мире.

Основным фактором влияния на рождаемость является технологический уклад. Если в России и восточноевропейских странах давно наступила постиндустриальная эпоха, где жизнь семьи полностью зависит от количества денег заработанных домохозяйством. То африканские и азиатские страны никогда не были индустриально развитыми, их технологический уклад доиндустриальный, то есть аграрно-средневековый, где выживаемость семьи зависит от количества рабочих рук в семье способных производить продукт – который и обменивается на материальные блага. Так было и в крепостной России, где крестьянская семья могла выжить лишь при одном условии, множестве рабочих рук работающих на обеспечение семьи продуктами питания, выращенными самостоятельно при минимальном технологическом подспорье.

Поэтому в доиндустриальной Азии и Африке, где жизнь семьи зависит от количества рабочих рук рождаемость высокая, в то время как в постиндустриальных странах с недоразвитым социальным обеспечением наблюдаются серьезные демографические проблемы.

Вторым не менее важным фактором является уровень доступности медицины. Где медицина менее доступна, там зачастую невозможно сделать аборт, а раз аборт сделать нельзя – значит, женщинам хочешь, не хочешь приходиться рожать.

Третьим серьезным фактором, влияющим на рождаемость, являются культурные ценности принятые обществом в качестве неоспоримой истины.

Европейская культура, оказывающая посредством кинематографа и литературы серьезное влияние на восприятие россиянами социальных ценностей, говорит о том, что человек должен сначала чего-то добиться в жизни, сделать карьеру, стать успешным, а лишь потом только заводить семью и детей. Что для Европы вполне нормально в отличие от России.

Если мы сравним Европу и Центральную часть России, вдоль линии Транссибирской Магистрали, вдоль Волги и Каспийского Моря до Кавказских Гор, мы увидим что даже эта часть России значительно больше, чем Европа. При этом в Европе проживает более 500 миллионов жителей, в то время как в России проживает к 2022 году по разным данным от 143 до 147 миллионов человек. Взять хотя бы Францию в ней проживает, около 65 миллионов граждан это более третьей части количества жителей России, при этом Франция сравнима по размеру с Краснодарским Краем. И это только Франция.

Как видим, Европа испытывает, серьезные проблемы с перенаселением, поэтому европейская политика и продвигаемые ей культурные ценности являются осознанной социальной практикой – направленной на ограничение рождаемости.

Проблему старения большей части населения они решают за счет привлечения молодых специалистов из постиндустриальных социально-недоразвитых восточноевропейских стран близких им как генетически, так и ментально, таких как Россия, Украина, Белоруссия, Прибалтика и так далее. При этом Европа получает дополнительную выгоду. При такой политике им не приходится финансово вкладываться во взросление этих людей, их воспитание и образование, поэтому они могут направить высвободившиеся средства с их же налогов, к примеру, на обеспечение высоким уровнем жизни своих пенсионеров.

Отток специалистов в развитые государства дополнительно усугубляет демографические и социальные проблемы в постиндустриальных странах не сумевших обеспечить своему народу достойный уровень жизни.

Таким образом, напрашивается вывод:

Единственным шансом для России выжить в будущем оставаясь сверхдержавой, является главный принцип хозяйствования современного постиндустриального общества, а именно – экономический рост, который не возможен без осознанной социально-экономической стратегии на ближайшее будущее.

За короткий за короткий 30-ти летний срок после распада СССР индустриальная Россия не сумевшая перестроить и вписать свою экономику в новых цифровых реалиях оказалась сырьевой "колонией" мирового рынка – в то время как Китай сделал небывалый доселе технологический рывок. Настолько внезапный, что западные страны, почивавшие на лаврах победителя "Холодной Войны" упустив момент, заговорили о технологическом сдерживании нового мирового лидера.