Николай Петров - Чур, Авось и Золотой телец – три источника и три составные части наших реформ

В книге «Реформы: за чей счёт банкет?» я писал о том, что с наступлением эры демократии у нас совершенно перестали заботиться о подготовке нужных кадров, совсем забыли про упущенную выгоду от недоиспользования рабочих рук, полагаясь на то, что все как-нибудь из этих реформенных дебрей выберутся живыми, совсем перестали придавать значение промышленному производству – производство в натуральном выражении продолжает сокращаться, а природные ресурсы и первичные материалы, необходимые отечественному производству, продают ему по остаточному принципу и по ценам мирового рынка. Это, безусловно, не только не стимулирует рост производства, но и однозначно ведёт к его сокращению.

Это легко проследить по статистике. Сопоставим два справочника «Россия в цифрах» за 2016 г. и за 2019 г.

Из официальных статистических данных мы видим, что с 2010 по 2018 г. происходило преимущественно снижение объёма производства. Выберем самые существенные позиции и сопоставим:

Сразу возникает вопрос: если создаются рабочие места, то где? Если растёт ВВП, то за счёт чего – торговли и импорта? У нас развивается транспортная инфраструктура, об этом вещают передовицы всех новостей. Но вот что сообщает нам статистика по производству:

Обратите внимание, что исчезли вагоны пассажирские. Исчезали они постепенно:

К 2018 г., очевидно, сошли на нет. В предыдущей книге я цитировал производственников: отсутствие металла – вот что сдерживает производство. Цены, по которым металлургическая промышленность предлагает металл отечественному машиностроению, делает производство нерентабельным. Металлурги рекомендуют машиностроителям обращаться в Правительство за субсидиями. Вот такая предлагается хитрая схема через выкручивание рук производственникам по возвращению налоговых платежей в металлургическую отрасль. И ещё что удивительно: производственные цеха всё меньше работают и, соответственно, потребляют электроэнергии, а её производство в рублях растёт, и растут прибыли в этой отрасли:

Когда нам говорят о росте в процентах, миллионах и миллиардах рублей, это вызывает только скепсис. Это значит, что в дополнение к высокой стоимости металла для машиностроителей прибавляется и электроэнергия. Здесь, как видим, сократилась только численность занятых, всё остальное растёт. Очевидно, оставшимся работникам за счёт уволенных подросла зарплата, а премии с прибыли, как водится, тем, кто обеспечил рост показателей.

В строительной отрасли всё как везде в связи с отсутствием отечественного производства – обеспечение за счёт импорта:

Где-то работает старая техника, где-то импортная. При строительстве домов и дорог для бизнеса – очевидный сигнал наращивать производство современных строительных машин. А их производство сокращают. Где логика? Очевидно, здесь та же проблема – дорогой отечественный металл, цветные металлы – по цене лондонской биржи, дорогое топливо, дорогая электроэнергия, налоговая политика, не стимулирующая инвестиции, – всё это составляющие неконкурентоспособного производства. Нам говорят, что внедряются новые технологии, показывают новые цеха с робототехникой. Во-первых, сколько бы ни говорили о новых производственных мощностях, о новых технологиях, пока это не отразится на росте чего-нибудь материального – это всё пустые слова. Во-вторых, если где-то внедряются новации, к сожалению, они вытесняют человеческий фактор, плюс при этом, исследуя статистику, мы не видим ни роста объёмов производства, ни снижения себестоимости от роста производительности. Если мы наблюдаем обратную картину и прямую зависимость цен на рынке от курса рубля к доллару, то следует вывод: все эти новации не играют ровно никакой роли для подъёма экономики страны, увеличивая социальную напряженность. Пока это означает, что «распилили» бюджетные деньги, заменив одно производство другим, отечественное – импортным.

И так во всём. У нас непрерывно говорят о снижении числа рабочих рук (это при ненормативной безработице, если оценивать объективно). Это неприкрытая агитация за то, чтобы привлекать иностранную рабочую силу. Потом оказывается, что и своих рабочих хватало, и вносятся поправки (задним числом) в официальные статистические справочники:

Если в 2016 г. насчитали одно число занятых, то как это число могло возрасти задним числом спустя 3 года? За счёт кого неожиданно выросла цифра – за счёт резидентов или нерезидентов? Или, например, если в 2015 г. вопрос о наличии автомашин в домашних хозяйствах не ставился, то откуда взялась цифра спустя 3 года?

Наконец, нельзя не коснуться сельского хозяйства: ведь Россия снова стала экспортёром зерна. Посмотрим на статистику по справочнику 2019 г. на стр. 311:

Можно констатировать: по всем позициям спад за исключение 2–3-х. Можно с уверенностью утверждать, что это – результат борьбы с колхозами и совхозами. Я об этом уже писал в предыдущей книге, повторяться не буду. Официальная статистика без каких-либо комментариев сама опровергает единственно возможный упрёк Советской власти – пустые полки магазинов. Не говоря уже о том, что 1989–1992 гг. – это закат того уклада, который был в 70-х годах. Пользуясь тем, что молодое поколение не смотрит документальные фильмы 60–70х годов, когда показывали полки, заваленные продуктами, и были они несравненно лучше сегодняшних по качеству, им внушают, что пустые полки – это характерный признак социализма. Опять ложь. А, как известно, «лживое дело хило». Ещё говорили в старину: «Кто лжёт, тот и крадёт». Сокращение показателей производства продукции не могло не отразиться и на парке основных видов техники, используемой в сельском хозяйстве:

Это – фрагмент со страницы 313 Справочника за 2019 г.