Владимир Тараненко - История лица. Мастерская физиогномического психоанализа

ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ПРИМЕЧАНИЕ.Мы можем предполагать, что скуластость является одним из признаков экстравертированности индивидуума, а те, у кого скулы не выражены, скорее всего, будут причислены к интровертам. «Скуластые» ведь, действительно, в своей деятельности стремятся «вовне», а «нескуластые» более пекутся, как бы остаться самим с собой. Ну чем не «экстраверты» и «интроверты»?

В украинских селах до сих пор можно еще услышать характеристику ребенка «бісова дитина». То есть, от нее в детстве много бед, но в дальнейшем такой ребенок может всем задать «жару». Он будет первым в очереди, за словом или кулаком в карман не полезет, сумеет всегда «выдвинуться» и, в конечном итоге, сделает успешную карьеру. Простите, но бывшая советская власть и нынешняя бизнес-среда, ох, как любят подобных активистов-самовыдвиженцев. В чем, собственно, нет ничего предосудительного. За исключением одного: «бісова людина» может получить поворот от ворот в силу своей чрезвычайной экстенсивности. Надо бы чуть посдержаннее, да терпеливости немного в придачу к обратной связи. Был бы эффект.

Еще раз о специфике коммуникативных взаимоотношений «скуластых» и «нескуластых». «Нескуластые» очень даже нуждаются в услугах «скуластых». Те для них все узнают, разведают, проведут пробные испытания, и в общем, послужат незаменимой палочкой-выручалочкой. «Скуластым» хлеба не дай, а укажи место для разворачивания действия. Все остальное они добудут по ходу. Если, конечно, получится. Собственно говоря, для «нескуластых» друзья-товарищи-партнеры, то бишь «скуластые» – почти разведбат, наделенный широкими полномочиями. Закрепиться, удержать, развить. Интересный вопрос: а в чем тогда дружба «скуластых» с «нескуластыми»? Скорее всего, «скуластым» необходима интровертность и рефлексивность «нескуластых». Чтобы сгоряча не обжечься, либо попытаться проникнуть вглубь, где есть код с замком. Не все ведь решается активным «базаром». Простите. У «нескуластых» подчас очень длинная пауза, но зато потом они действуют почти наверняка. «Придурки-одиночки», что ли. Можно ведь было спросить. Однако тогда тайное сразу становится явным. Так что просчитать мотивацию «нескуластого» будет потрудней.

В общем, с коммуникацией все в порядке. Два «скуластых» будут гнать наперегонки, пока не устанут, счастливые и довольные проделанной работой. Два «нескуластых» заблудятся меж двух сосен и не будут пытаться просить помощи или хотя бы совета, как выбраться. Ну а «скуластик» и «нескуластик», чай, как-то найдут пользу друг в дружке. И то хорошо.

Скуластого человека, действительно, нельзя недооценивать. Он уже изначально активный и бескомплексный в плане «нападающей» коммуникации. А теперь добавьте к этому еще ударную челюсть. Особенно треугольного типа, но весьма внушительную. Поверьте, мало не покажется. Как на войне. Когда разведка боем и прощупывание обороны противника резко переходят в стадию прямого концентрического наступления. В межличностных «разборках» такие личности, как вы уже поняли, весьма опасны. Они непринужденно подходят и начинают вроде бы просто разговор, который, вполне может закончиться нанесением поражающего удара. Опасно то, что комбинация «развитая скула + мощная челюсть» максимально удачно взаимно дополняют друг друга. С виду свободно проистекающая коммуникация в любой момент может перерасти в силовое выяснение взаимоотношений. Либо наоборот, провокация на конфликт не удастся – фаза «разборок» перейдет на уровень «скул». То есть, пусть и напряженных, нервических, но все же переговоров. Здесь, как нигде, срабатывает чувство момента. А как раз его предсказать предельно трудно.

Облегченная широкая челюсть + скулы – идеальное сочетание двух качеств, усиливающих ударную мобильность. А если налицо еще и круглоголовость, то перед нашим пытливым диагностическим взором – «совершенный оперативник». Он без проблем коммуникатирует, и где надо, «нажимает». Встречный удар тоже держит без обиняков. Пойти друг другу навстречу – нет вопросов, если обеим сторонам это выгодно и все «по-честному».

Небольшой челюсти развитые скулы также вроде бы всегда дают шанс проявиться. Но если из-за слишком большой напористости и слегка неадекватной непосредственности придется держать ответ, то слабоватая челюсть не сможет оказать достойного отпора. И тогда закономерен вопрос: «и зачем нам нужна была эта активная коммуникация?». Однако добавьте к физиогномическому портрету маленький ротик и «психологическая комбинация» заметно отрегулируется.

Маленький ротик при развитых скулах – весьма коварный альянс. При такой высокой избирательности маленького ротика ему, как никому другому, подойдет разведочная коммуникация. Непринужденная поисковая непосредственность, поверьте, имеет всегда карт– бланш при добыче закрытой информации. Единственно, может возникнуть, конечно, непроизвольный намек на то, ради чего весь этот сыр-бор. Но ведь намек еще надо верно приметить и правильно расшифровать. А в это время маленький рот при полезной наводке скул пойдет на точно рассчитанный захват. Со стороны все будет выглядеть очень мило, скажем, как невинный завлекательный фуршет. Красиво! Только, на всякий случай, не забудьте о возможной коварности ситуации. Увы, маленькоротые, но нескуластые должны гораздо больше таиться, хотя именно непосредственности естественного общения им как раз и будет не хватать, что, безусловно, вызовет определенную настороженность у окружающих.

Большой рот + скулы, как вы уже догадываетесь, экспансия, почти не знающая пределов. Все, что «надо» или «нужно», будет непременно «схавано» большим ртом. И даже больше. Впрочем, некая обратная регулятивная связь со стороны развитых скул к большому рту все же четко прослеживается. Она, как минимум, уменьшает количество захватов, там, где можно обойтись просто коммуникацией. Плюс сам процесс захвата при этом будет выглядеть гораздо привлекательнее. Перед тем, как, простите, вас «поиметь», с вами хотя бы пообщаются. В итоге, вместо соперничества и противостояния может образоваться очень даже продуктивный альянс. В таком случае, благодарите скулы вашего «визави». Гораздо мрачнее окажется вести дела с человеком большеротым, но нескуластым, да к тому же еще и длинноголовым. Уж он-то свое додавит по-любому, причем безо всякой обратной связи. Если, конечно, его не остановят.