Арчи Браун - Типы лидеров

Слишком часто лидерство в любых его проявлениях сводят к противопоставлениям, хотя элементов такого противопоставления существует великое множество [100]. «Харизматичных лидеров» сопоставляют с «обычными чиновниками», «инноваторов» сравнивают с «бюрократами», «истинных лидеров» противопоставляют «менеджерам», а «преобразующих лидеров» отличают от «крепких хозяйственников» [101]. А еще есть «великие руководители» и «ничем не выдающиеся руководители», «хорошие» или «плохие, и, разумеется, «сильные» и «слабые» лидеры. Подобная дихотомия неизбежно приводит к упрощенчеству. В этой книге я сосредотачиваю внимание в первую очередь на несостоятельности противопоставления «сильный – слабый» и подчеркиваю опасность мнения о том, что сила и господствующее положение являются именно тем, что нам нужно и что мы рассчитываем увидеть в образцовом лидере. Существует масса других способов осуществления эффективного политического руководства, равно как и других способов потерпеть неудачу. Многие провалы лидеров, пребывавших в уверенности, что они знают все лучше остальных, и не терпевших несогласия, имели историческое значение.

Выделяя переосмысливающих, преобразующих, революционных, авторитарных и тоталитарных лидеров, я концентрирую свое внимание на типах лидерства и использования власти, которые имели особенно большое значение для людей. Однако они представляют далеко не все разнообразие типов политического руководства. Мы уже смогли убедиться в существовании выдающихся лидеров, никогда не занимавших государственных должностей. Были также и президенты, например Трумэн, и премьер-министры (некоторые фигурируют в нижеследующих главах), которые были исключительно эффективными главами государств, не совершая при этом никаких радикальных перемен. А иногда, как уже вскользь упоминалось и будет подробно рассказано ниже, самые значительные достижения правительства бывают связаны не столько с человеком, его возглавляющим, сколько с другими членами высшего руководства. Это особенно верно в условиях демократии, которая весьма удачно предполагает наличие множества ограничений для лидера, невзирая на то, что именно человеку на высшей ступеньке иерархии привычно уделяется чрезмерное внимание. Политическое лидерство многогранно. Его нужно рассматривать в различных контекстах и с различных точек зрения. Это и предполагается сделать в следующей главе.

Некоторые из качеств, желательных для современного лидера (о них упоминалось на первой странице Введения), в том числе ум, хорошая память, отвага, гибкость и стойкость, издавна считались достоинствами политического руководителя. Но для того, чтобы лучше разобраться в лидерстве, его нужно поместить в определенный контекст. В этой главе я буду рассматривать лидерство с четырех различных, но взаимосвязанных точек зрения – исторической, культурной, психологической и институциональной. Оценка руководства в большой степени зависит от конкретных условий, и то, что выглядит целесообразным и приемлемым в одной ситуации, может быть неподходящим и неосуществимым в другой. Стили руководства в военное и мирное время различны, так же как в кризисные и более спокойные периоды. В демократическом государстве возможности главы исполнительной власти существенно различаются в зависимости от того, обладает его партия подавляющим большинством в законодательном органе, шатким большинством или вообще находится в меньшинстве. То, что обычно называют сильным руководством, не тождественно удачному руководству. Последнее не является чем-то абстрактным, а представляет собой комплекс надлежащих мер, предпринимаемых в обстановке, характерной для конкретного времени и места.

Кроме того, различные эпохи отличаются друг от друга. Эту истину хорошо сознавали некоторые ученые восемнадцатого века, серьезно задумавшиеся над вопросами развития человеческого общества. В 1750-х годах шотландские и французские философы эпохи Просвещения впервые разработали теорию четырех этапов развития, которая, как они считали, позволяла объяснить закономерности и особенности общественного устройства на каждом из этих этапов [102]. Несмотря на чрезмерную схематичность их подхода (мы знаем, что развитие человечества шло отнюдь не настолько однолинейно, как следовало из их анализа [103]), целый ряд выводов этих философов пришелся очень кстати. Эта теория обобщала существовавшие на тот момент знания и допускала наличие исключений на каждом из этапов [104]. Одним из наиболее ярких представителей этой группы философов был отнюдь не склонный к догматизму Адам Смит – напротив, ему доставляло удовольствие обнаруживать исключения из установленных им же закономерностей [105] [106].

Изучая «состояние государства», философы Просвещения попытались в том числе объяснить появление вождей и монархов и вытекающую из этого суть руководства и подчиненности. Стремясь выявить исторические закономерности, они использовали самые разнообразные источники, от Ветхого Завета до литературы Древней Греции и Древнего Рима (особенно труды древнеримского историка Тацита) и далее, вплоть до рассказов современных им путешественников, познакомившихся с обществами охотников-собирателей. Особого внимания удостоились племена североамериканских индейцев. Некоторые авторы восемнадцатого века полагали, что на самой ранней фазе развития первобытного общества вождем становился самый сильный или высокий мужчина племени. При прочих важных условиях (существенно важная оговорка) рост выше среднего считался полезным качеством будущего вождя [107].

По замечанию Адама Смита, на первом этапе общественного развития – когда средствами пропитания были охота на животных и сбор «дикорастущих плодов» – не было почти ничего, что можно было назвать государством. «В век охотников какого-либо правления было очень немного, но то, что имело место, было скорее демократического толка» [108]. Смит признавал, что лидерство не тождественно власти. То есть и в племени охотников-собирателей, и в клубе или в английской ассамблее восемнадцатого века всегда были люди, выделяющиеся на фоне остальных, но это обуславливалось их «превосходящей мудростью, доблестью или другими подобными качествами», а решение вопроса об их руководстве зависело от других членов сообщества. Следовательно, лидерство в отличие от власти наблюдалось, когда все члены сообщества были «на равных», хотя и присутствовали те, к «чьим советам прислушивались» в большей степени по сравнению с другими [109]. Это – лидерство в наиболее чистом виде, которое можно определить как желание других людей следовать за лидером и подчиняться ему.