Дмитрий Маслов - Антиуправление бизнесом, или Как не разрушить бизнес, улучшая его качество

Я же меньше каждого из них понимаю обязанности коммерческого директора, а они не могут мне рассказать, что он должен делать! Я еще раз подхожу к коммерческому и снова его прошу: «Говорите мне, что вы делаете, а я буду записывать». А он смотрит на меня как младенец и снова за свое, пусть, мол, генеральный скажет, что я должен делать как директор по продажам.

Часть 3

«Драндулет»

В это время из кабинета директора Института улучшений вышел Ватсин, всеобщий любимец по кличке «Доктор ватсин» получил новое назначение. Все разом отвернулись от Пуарова и посмотрели на доктора Ватсина – на его энергичном лице, как всегда, было много уверенности. Предупреждая вопросы, он сообщил: «Буду директором по качеству фирмы «Агроснопсбыт». Очень перспективная отрасль, молодой менеджмент, директор с двумя высшими образованиями, мне кажется, что там, наконец-то все и получится». Доктор Ватсин торжественно стоял посреди приемной, Агата кашлянула, Пуаров хлопнул Ватсина по плечу, заходя в кабинет директора, а Бондов подумал про себя: «Два высших у директора – это плохой знак». Только Мэгревченко ничего не подумал, вспоминая события в «Драндулете». Все так хорошо там начиналось, а закончилось как всегда.

В первый же день «Комиссар» пошел в цех производства комплектующих для отечественных драндулетов и на участке пробок-закрывалок задержался, решил поинтересоваться о трудностях у начальника цеха, чтобы выявить возможности для улучшений:

– Какая ваша основная проблема?

– Пробки воруют, легко спрятать в кармане и вынести, – начальник был краток.

Комиссар не удивился:

– Много воруют?

– Много, почти все, – спокойно ответил начальник цеха.

– А бороться не пробовали?

– Пробовали, охрану заменили полностью, но воровать стали еще больше.

– А еще что-нибудь пробовали?

– Снова заменили охрану, так еще больше воровать стали.

– А что-нибудь иного не пробовали? Из области контроля качества или из области управления качеством?

– Не знаем мы таких областей, – еще более спокойно ответил начальник.

– А идентифицировать продукцию пробовали?

– Что-то я вас перестал понимать, почти прошептал начальник. Комиссар тоже тихо, но уверенно:

– Сколько сборщиков работает на этой линии? Пятеро? Отлично! Раздайте каждому по фломастеру, присвойте каждому свой номер, пусть каждый оператор на каждой пробке-закрывалке ставит фломастером свой номер.

Начальник цеха ничего не понял, но фломастеры и номера операторам раздал. А Мэгревченко пошел планировать развитие системы качества завода. Начал он с директора, которому заявил об удачном начале процесса совершенствования системы качества.

Надо должностные инструкции писать, а они говорят: «мы не умеем, давай рыбу». Хорошо, рыбу им дал, – двое сотрудников смогли написать кое-что, остальные не могут сформулировать свою деятельность хотя у всех высшее образование.

Директор хотел порадоваться началу процесса идентификации и прослеживаемости, но не смог:

– Три дня не можем установить новый станок, не идет технология и все тут, хоть ты тресни.

– Какие на заводе основные проблемы? Директор подумал и сказал:

– Поставщики – все сволочи, поставляют один брак. Если бы не поставщики, мы бы давно поставляли наши комплектующие в Европу да в Америку. Но с этими же ни о чем нельзя договориться! Это не поставщики, а сплошные вредители.

– Разрешите мне заняться критериями выбора поставщиков! – предложил комиссар с чувством.

Тоже с чувством подыграл директор:

– Валяйте.

Не стоит подробно рассказывать, как Мэгревченко стал работать с поставщиками, достаточно сказать, что, когда система улучшения закупок заработала, по некоторым поставкам директор стал настоятельно просить делать выбор самых плохих поставщиков, хотя Комиссар рекомендовал тех, у кого брака было меньше. Но директор требовал выбирать тех, у которых цены были ниже или производство было рядом расположено, а в некоторых случаях свой выбор объяснял тайными политическими мотивами. Выяснить про эти мотивы Комиссар не успел, его настоятельно попросили уволиться. Несмотря на то, что воровать пробки-закрывалки перестали, их идентификация сделала свое дело. Начальник цеха так и не понял, каким образом проставление цифр на пробках, устраняли воровство, поскольку комиссар просто не успел ему это объяснить. Честно говоря, Мэгревченко сам не понимал, каким образом цифры, нарисованные фломастером на пробках прекратила их воровство. Он-то хотел с помощью идентификации всего лишь приступить к изучению проблем воровства, а не устранять ее полностью. Но эта загадка так и осталась неразгаданной.

Часть 4

«Перпендикуляр»

Дверь в кабинет директора Института улучшений приоткрылась, задумчивый Мэгревченко туда вошел, а Эрик Пуаров оттуда вышел просветленный. Ничего никому не сказав, бросился на вокзал за билетами – надо было срочно вылетать на крупный завод, где несколько лет никак не удавалось решить задачу повышения качества продукции. В приемной остались Агата с Женей. Больше из вежливости, чтоб разговором занять ожидание, Бондов спросил ее:

А что там в «Перпендикуляре»?

Марпулова откашлялась:

– Милейшие люди, и директор, и его замы. Мои бывшие руководители все время думали о бизнесе. Да и было о чем думать, дела шли все хуже и хуже. Вот, например, был такой показательный случай. Заместитель начальника отдела закупок проворовался, это стало заметно, скоро все об этом знали. Так как вы думаете, его уволили? Не отгадаете! Его не только не уволили, ему повышение предложили (в региональном отделе была вакансия начальника) с повышением зарплаты. Я сначала удивилась, но мне объяснили, что он воровал очень хитроумным способом, то такие люди очень ценны для бизнеса. Вот как они заботились о развитии своего предприятия. А то, что они меня выгнали, так это может быть даже правильно: я ведь не умею хитроумно воровать.

– Ну не все же там воровали? – Пытался утешить Бондов.

– Наверное… – Агата глубоко вздохнула и задумалась. Бондов продолжал утешать:

– Наверное, менеджеры не все воровали?

– К сожалению, в «Перпендикуляре» зарплата всех менеджеров состояла из двух частей: официальной и второй части. не совсем официальной., но примерно такой же по своим размерам, как официальная оплата.

– Но ведь об этом не знал, наверное, генеральный директор?

– Об этом знали все, и генеральный не был исключением. Только я об этом узнала незадолго до увольнения. Когда я спросила об этом у генерального, он сказал, что отлично знает, кто и сколько ворует, что это нормальная ситуация.