Дмитрий Быков - Литературная мастерская [От интервью до лонгрида, от рецензии до подкаста] [litres]

Приведу два примера того, как в текст может быть введено системное измерение.

Саша Сулим писала для «Медузы» текст о так называемых добровольных ампутантах [89] – людях, которые фантазируют о том, чтобы лишиться конечностей. Несмотря на диковинность самого сюжета, текст рассказывает не только о нем (тогда бы он опасно приблизился к таблоидному жанру потешного хоррора), но и о том, как работает современная медицина: как психологи выявляют подобные редкие расстройства, как они становятся частью научного консенсуса и как с ними работают специалисты.

Другой пример – текст Нины Назаровой для «Русской службы Би-би-си» о том, как мужчины в России нанимают ряженый спецназ, чтобы сделать предложение своим невестам [90]. Яркий сюжет здесь связывается с общей российской гендерной культурой – и то, что казалось дикой шуткой, проблематизируется как проявление институционализированного насилия.

Четкость

Нарративная журналистика – это тоже журналистика, а значит, лонгриды подчиняются тем же ключевым критериям, что предъявляются к другим журналистским текстам: информация должна быть проверенной и подтвержденной; слово должно быть предоставлено обеим сторонам конфликта; этические конвенции должны соблюдаться и т. д.

Жанр лонгрида в этом смысле предоставляет особенно много искушений – тут всегда масса деталей и описаний, увлекшись которыми легко потерять осторожность. Типичная опасность – упоминание о том, что «подумал» или «почувствовал» герой. Такое возможно – но только если автор действительно уточнил у героя, как он помнит свои чувства и мысли. С такой же осторожностью стоит относиться к описаниям в восстановленных сценах (подробнее о них см. ниже). Безусловно, можно описывать и погоду, и обстановку, и прочие детали сцен, при которых вы не присутствовали, но необходимо быть уверенными в их достоверности: как минимум – уточнить у непосредственных участников событий; в идеале – проверить в независимых источниках (скажем, в случае с погодой это всегда просто сделать в интернете).

Литературность

Великий американский журналист и писатель Том Вулф определял то, что сильно позже назовут лонгридами, так: это журналистика, которая читается как роман [91].

То есть: текст, который мы пишем, в идеале должен получиться таким же захватывающим, как хорошая книга, из-за которой мы проезжаем нужную станцию метро. В нем должны быть интригующий сюжет; герои, которые вызывают у читателя эмоции; сцены; диалоги; конфликт; развитие; интересный стиль письма – и т. д. и т. п.

Здесь, однако, тоже есть свои опасности. Возможно, главная из них – принять завет Тома Вулфа слишком близко к сердцу и немедленно попытаться начать писать как Том Вулф (или Хантер Томпсон, или Трумен Капоте, или еще кто-нибудь состоявшийся и великий). К сожалению, как правило, неистовые стилистические устремления выливаются в тексты, которым не хватает ни литературного, ни журналистского качества. На мой взгляд, литературность – это в первую очередь структура, которая создает в тексте сюжет, интригу, напряжение. Язык очень важен, однако любой профессиональный редактор подтвердит: плохо написанный текст с хорошо собранной фактурой можно спасти, а хорошо написанный текст, в котором не видна сделанная репортерская работа, – нет. Потрясающие лонгриды случаются в изданиях, у которых крайне строгие и аскетичные правила по части стилистики (например, агентствах вроде Associated Press или Reuters), потому что даже в этих рамках можно сделать главное – собрать интересную для читателя фактуру и организовать ее так, чтобы она превратилась в историю.

Первая и главная задача человека, который хочет заниматься нарративной журналистикой, – не создать уникальный стиль репортерского письма, но найти свой язык. Для вас органичны длинные сложные предложения – или скорее очереди коротких? Вам нравится описывать людей и ситуации через прилагательные или через глаголы? Вам свойственна ирония – или драматический пафос? Вам интересны плавный ритм текста, как бы обволакивающий читателя, – или резкие драматургические прыжки и смены декораций? Поиск ответов на все эти и на множество других вопросов способен занять месяцы и годы. Вот что – а вовсе не триумфальные писательские горизонты – может, на мой взгляд, быть первой, необходимой и достаточной литературной целью в нарративной журналистике.

Отказ от оценок

Это последний принцип – и его не назовешь универсальным. Лично мне представляется, что авторы наиболее удачных текстов в области нарративной журналистики воздерживаются от того, чтобы делать выводы и расставлять оценки, уступая это право читателю. Мне также кажется, что попытки смешать нарративный жанр (изложение истории) с публицистическим (выражение мнения) часто вызывают у человека ощущение, что им манипулируют. Мне видится в таком смешении неуважение к читателю, которому как будто нужна помощь, чтобы самостоятельно интерпретировать рассказанную ему историю.

Весной 2017 года мы опубликовали на «Медузе» материал Нины Назаровой [92]о том, как в России борются с абортами. И автор, и редактор (я), и остальная редакция смотрели на сюжет вполне однозначно: это несправедливость, женщина имеет право принимать решения относительно своего тела. В самом тексте такая позиция, однако, впрямую не выражалась – только через подбор персонажей, структуру и прочие нарративные механизмы. Среди читателей нашлись люди, которые полностью одобрили изложенные в материале факты, похвалили журналистскую работу и написали, что нужно распространить практики Ярославской области на всю Россию.

На мой взгляд, это означает, что мы сделали свое дело хорошо – и дали читателю свободу интерпретации. Но я понимаю, что могут быть и другие точки зрения. Существуют успешные и заслуженные издания, журналистика которых во многом построена именно на том, что они отделяют хорошее от плохого. Самый яркий такой пример среди российских СМИ – это, конечно, «Новая газета».

Тема

Удачно найденная тема – значительная часть успеха любого лонгрида. Тут нам снова поможет метафора с окружностью и точкой в центре. Тема материала может исходить либо из этой точки, либо из этой окружности. Иначе говоря: либо тема возникает из какого-то конкретного события, героя, прецедента или явления – и тогда основная задача по ее додумыванию состоит в том, чтобы понять, как сделать ее «системной», найти окружность; либо тема рождается как некий вопрос общего характера – и тогда задача состоит в том, чтобы найти точку приложения, понять, какие герои или события могли бы ярче и глубже всего экземплифицировать сюжет. Таким образом, фокусировка и экстраполяция – базовые инструменты нарративной журналистики. Главное – чтобы абстрактное было возможно спроецировать на конкретное и наоборот.