Александр Донской - Продай себя

Это вторая история про второго политика. Да, эти две истории произошли немного в разное время. Но каков контраст?!

И вот есть Жириновский, которого все считают клоуном, но по отношению ко мне он поступил честно. И есть Митрохин, который говорит, что он оппозиционер, но на самом деле прогнил насквозь и находится в прямой зависимости от правящей партии.

И получается так, что оппозиционеры только изображают себя таковыми, а на самом деле всего лишь играют свою роль перед народом. Дескать, у нас в стране каждый имеет право высказаться, каждый имеет право на свое мнение, потому что у нас демократия… Но все это фикция.

Многие из тех, с кем я встречался, в большинстве своем ведут себя совершенно одинаково, и я бы даже сказал, типично для политиков. Некоторые сразу называют цену: «Это стоит столько-то, принесешь деньги, я начну заниматься…» А большинство отвечают уклончиво: «Мы твою ситуацию обсудим, мы поучаствуем, мы порешаем…» Но здесь надо понимать, что, если ты попадаешь в эту машину, никто ее не может остановить, кроме первого лица.

К КОМУ ТЫ ПОЙДЕШЬ В СЛОЖНОЙ СИТУАЦИИ? КОМУ ТЫ БУДЕШЬ ПИСАТЬ ПИСЬМА? _________________________

КТО ТЕБЕ СМОЖЕТ ПОМОЧЬ? _________________________

В какой-то момент я понял, что Система будет давить меня, как надоедливую вошь, пока не раздавит. Тогда я решил обратиться напрямую к Президенту. Я понимал, что, возможно, травля идет с его молчаливого согласия или даже по его поручению, но, по крайней мере, как гарант Конституции, по закону обязанный меня защищать, он просто не сможет не отреагировать.

Первая попытка воззвать к справедливости состоялась еще 22 января 2007 года, когда было опубликовано мое открытое письмо Президенту В. В. Путину. Там говорилось об организации в отношении меня откровенной травли со стороны областных чиновников. Реакция на письмо последовала незамедлительно. С 25 по 30 января 2007 года моих соратников, состоящих в «Единой России», одного за другим исключили из рядов правящей партии, мотивировав это тем, что они выступили с совместным заявлением, противоречащим официальной позиции партии.

После этого я понял две вещи: во-первых, своими действиями я могу поставить под удар других людей, которые не готовы к подобным жертвам, и во-вторых, в следующий раз действовать надо напрямую и по возможности максимально публично.

Подходящий случай сделать все правильно представился во время пресс-конференции В. В. Путина, которая проходила незадолго до выборов Президента РФ. Я сразу же решил, что нельзя упускать такую возможность. Поскольку пресс-конференция будет проходить в прямом эфире, невозможно будет что-то «вырезать» и, если вопрос обо мне прозвучит, Президент будет вынужден что-то сказать.

Путин мог сказать, что он не знает никакого Донского. Но это было бы хорошо, потому что после такого признания он в любом случае должен был бы навести справки обо мне и о том, что со мной происходит.

Путин мог сказать, что он в курсе моей ситуации. В этом случае он должен был бы дать либо негативную, либо позитивную оценку тому, что со мной происходит.

Если бы Путин выступил против меня, сказал бы, например, что я вор, негодяй и должен сидеть в тюрьме, это полностью уничтожило бы мою жизнь. В этом случае Система абсолютно точно перемолотила бы меня в своей мясорубке и от меня не осталось бы и следа. Но, возможно, трезво мыслящие люди услышали бы мою историю и составили бы свое мнение на этот счет.

Если бы Путин выступил в мою защиту и поддержку, это бы полностью реабилитировало меня и вернуло бы мне свободу.

Я готов был рискнуть! Я посчитал, что ответ Президента в любом случае будет полезен, и был готов к любому развитию событий.

Мне удалось выяснить, что «Правда Севера» получила аккредитацию для участия в пресс-конференции В. В. Путина и отправляет туда своего журналиста. Поскольку газета была прогубернаторская, я понимал, что представлять мои интересы они не захотят. Тогда мне удалось найти в рядах этой газеты журналистку, которая искренне и по-доброму ко мне относилась и ради моего спасения готова была задать Президенту вопрос о моей судьбе. Если журналистка была готова сделать это бесплатно, то ради того, чтобы редакция отправила в Москву именно ее и чтобы мой вопрос прозвучал, мне пришлось заплатить лично человеку, принимавшему решение о том, кто поедет на пресс-конференцию.

В результате в прямом эфире на всю страну прозвучал вот такой диалог:

« Вопрос: Уважаемый Владимир Владимирович! Дарья Емельянова, «Правда Севера», Архангельск. Мэр Архангельска выдвигается в кандидаты на пост Президента Российской Федерации на ближайшие выборы.

Путин: Поздравляю!

Вопрос: Он уже провел несколько пресс-конференций в Москве, на которых рассказал о своей программе, в частности о нацпроекте «Борьба с бедностью». Но сразу после этого на родине его стали все чаще и чаще вызывать в прокуратуру. Причем проверяется все, даже школьный аттестат.

Путин: Он станет президентом, задаст им трепку тогда.

Вопрос: И администрация области тоже негативно высказалась по поводу президентских амбиций мэра. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к самовыдвиженцам на пост Президента на уровне мэров городов? И почему в связи с этими заявлениями Донского возникло натуральное давление на него в области?

Путин: Я думаю, что это связано не с его самовыдвижением, а это связано, скорее всего, с его отношениями с губернатором. Такая проблема взаимоотношений между муниципальным уровнем управления и региональным существует не только в Архангельске. Я думаю, что люди, облеченные властью на таком уровне, должны, прежде всего, думать об интересах граждан, которые проживают на этой территории и которые доверили им управление территорией, на которой они живут».

Вот и все.

В принципе, если анализировать слова Президента, он просто «съехал», отшутился, перенес ответственность за происходящее на губернатора. Но на самом-то деле это очень важно! Во-первых, он показал всем, что знает о моей ситуации. Во-вторых, фактически он сказал: «Мы его не мочим». И даже если они меня «мочили», возможно, его слова были расценены как прямое указание не переусердствовать в отношении меня. А может быть, он и напрямую дал такую команду. Я не знаю.

Так или иначе Путин поучаствовал в моей судьбе. И я благодарен ему за то, что он меня не погубил. От его слов зависело, как долго я буду сидеть в тюрьме, уничтожат меня либо выпустят на свободу.

Но даже после этой пресс-конференции на свободу меня выпускать никто не торопился. Несколько раз мне давали понять, что я могу забыть о свободе до тех пор, пока не состоятся президентские выборы.