Нейл Ландау - Дорожная карта шоураннера

Н.Л.: Вы разделяете разные сюжеты по категориям А, В и С или у каждой семьи просто есть свое «послание», которое она передает в каждой серии? Есть ли у вас какие-то правила структурирования сюжетов?

К.Л.: Это может меняться. В некоторых сериях доминирует сюжет с одной семьей.

Н.Л.: Когда вы придумываете сюжеты, важна ли для вас тема, чтобы объединить их все в единое повествование?

К.Л.: Главная наша тема – не стать предсказуемыми и не следовать определенной формуле, так что мы иногда говорим: «Давайте сделаем целую серию о ревности, или о том, как мы что-то забываем, или о дорогах, по которым мы не ходили». Мы не могли так делать каждую неделю, потому что люди сказали бы: «Это будет серия про X». Так мы не хотим. Мы хотим делать серии, где у каждой семьи своя собственная история, никак не связанная с другими, или серии, где все семьи в какой-то момент собираются вместе, но при этом в двух остальных частях серии настроение немного другое.

Насчет сюжетов А, В и С – обычно мы такого не делаем, потому что пытаемся обслужить всех наших персонажей. Для этого мы уделяем им примерно одинаковое время в серии. Мы скорее делим сюжеты по другому признаку: какая история будет более эмоциональной и душевной, а какая – смешной и нелепой? Мы пытаемся сохранять здесь равновесие.

Если мы, скажем, делаем какой-нибудь фарс с участием Митча и Кэмерона (Джесси Тайлер Фергюсон и Эрик Стоунстрит), то при этом снимаем что-нибудь более эмоциональное с Филом и Клэр, чтобы зрители получили и то, и другое.

Количество страниц, которые мы отводим для истории, практически всегда определяется способом, которым ее лучше рассказать. Мы, например, можем сказать: «О, мы тут рассказали историю про Фила и Клэр, очень емкую и завершающуюся трогательным моментом, но для нее понадобится четырнадцать страниц. Еще у нас есть замечательный скетч про Митча и Кэма, который тоже занимает четырнадцать страниц, так что у нас не остается времени на Джея и Глорию». В этом случае мы скорее уберем одну из имеющихся историй и поставим ее в другую серию, чем оставим персонажей на голодном пайке.

Н.Л.: Хотелось бы узнать, как работает ваш коллектив сценаристов. Вы придумываете сюжеты и шутки группой, а потом кто-то один уходит работать над сценарием всей серии или вы отдаете разным людям разные сюжетные линии?

К.Л.: Этим всегда занимается либо один человек, либо пара. Мы садимся вместе и очень тщательно продумываем сюжет; мое неписаное правило – этот процесс должен занимать не более трех дней. В комнате сидят шесть, семь, восемь сценаристов, иногда даже больше, и все они что-то предлагают. Сюжет может начаться, например, с какого-нибудь забавного случая, произошедшего с одним из нас. Или он может начаться с темы. Или, скажем, с какого-нибудь праздника, серию про который мы хотели сделать, или со значительного момента сезона. Нужно сделать серию, где Глория рожает. Как это можно забавно обыграть? С чего бы мы ни начинали, мы дня два-три обмениваемся идеями, пока не определимся с тем, какой сюжет у нас будет главным. Мы вывешиваем на доску карточки, чтобы внимательно следить за каждым этапом. Когда мы уверены, что сделали полноценную серию – с началом, серединой и концом, где есть место и для шуток, и для трогательных моментов, мы говорим: «Хорошо, теперь можно писать».

После этого один сценарист (или команда) идет писать аутлайн. После нескольких дней работы над ним получается расширенная версия того, что мы обсуждали, с несколькими готовыми фразами, диалогами и шутками, потом мы снова собираемся вместе и читаем то, что получилось. В промежутках мы работаем над другими сериями и придумываем другие сюжеты. Обычно мы возвращаемся к аутлайну примерно через неделю-две и смотрим на него свежим взглядом, а потом говорим: «Так, хорошо, мне нравится эта часть», или: «Может, поработаем над этим?» – или: «Может, вставим сюда шутку получше?» – или: «Может, передвинем немного границу между актами?» Может быть, потратим полдня на составление списка правок. Потом сценарист получает этот список и идет переписывать сценарий. Через две-три недели он возвращается, мы садимся всем коллективом и начинаем переписывать. Обычно это занимает день-два – за это время мы оттачиваем шутки. Сюжет на этой стадии уже не меняют, этим надо было заниматься раньше. Нужно просто придумать несколько шуток получше, довести до ума диалоги, может быть, чуть-чуть приукрасить сцены. После этого мы отдаем сценарий на читку, и это придает ему совершенно новую жизнь, потому что мы слышим голоса персонажей и можем сказать: «Эта фраза отлично подходит для актера», или, например: «Это звучит не очень хорошо», или: «Эта сцена какая-то затянутая», или: «Этот момент мы слишком загнали». После первой читки мы еще раз переписываем сценарий, на что уходит день-два, и по получившейся финальной версии уже снимаем.

Н.Л.: У вас однокамерный сериал, вы снимаете не перед живой аудиторией, которая дает мгновенную реакцию. Как вы лично определяете, что смешно, а что – не очень?

К.Л.: Кое-что можно определить по читке, потому что, кроме сценаристов и актеров, на ней присутствуют главы департаментов и другие гости. В общей сложности читку слушают человек сто, так что это дает возможность неплохо все оценить. В процессе съемки приходится доверять своим инстинктам. На съемках во время репетиций, опять же, присутствуют люди – осветители, парикмахеры, гримеры, электрики; они тоже смотрят и реагируют: либо смеются, либо не смеются. Кое-какую обратную связь мы получаем, но на данном этапе все-таки в основном доверяем своей интуиции. Что в работе над однокамерной комедией хорошо, так это то, что можно остановиться и сказать: «Нам нужна тут шутка получше» или «Актеры должны чуть больше взаимодействовать, давайте потратим пару минут и придумаем, что тут сделать». Мы садимся минут на пятнадцать – двадцать, что-то меняем, и получается все именно так, как хотелось. При работе с живой аудиторией такую роскошь мы себе не можем позволить – нельзя испытывать терпение зрителей. Достоинство многокамерной комедии в том, что вы ходите на репетиции целую неделю и видите, как ваш сценарий исполняют перед большой группой смеющихся людей. Все шутки, по сути, проходят прослушивание. При работе над многокамерным ситкомом в присутствии аудитории вы почти всегда уверены, что все получится, но остановиться не можете. А вот в однокамерной комедии мы тратим по восемь-десять часов, чтобы снять четыре минуты, так что можем остановиться и что-нибудь поправить.

Н.Л.: Однажды Ларри Гелбарт рассказывал о том, как управлял коллективом сценаристов «Чертовой службы в госпитале Мэш». Он сказал, что его золотое правило: «Никогда не бойся сказать глупость», потому что эта реплика может натолкнуть другого человека на что-нибудь умное или ценное. Есть ли у вас со Стивом какие-либо четкие правила управления авторским коллективом, которые позволяют добиться успеха?