Борис Гончаров - Рассуждизмы и пароксизмы. Книга 1
- Название:Рассуждизмы и пароксизмы. Книга 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Гончаров - Рассуждизмы и пароксизмы. Книга 1 краткое содержание
Рассуждизмы и пароксизмы. Книга 1 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Соне по её смерти было лет 17…
Кошки не хотят, чтобы кто-то видел, как они умирают, кошки уходят туда, где можно спрятать свою смерть и умирают молча…
Я поднял Соню в холодной веранде и перенёс в её домик в комнате. Какой сильный инстинкт: Соня – ангорская, теплолюбивая кошка, но ушла из теплой кухни на холод, чтобы умереть без свидетелей.
У Сони несколько лет назад образовалась киста на животике и она была беременна последний раз… Ветеринар по поводу кисты сказал, что, во-первых, кошке не больно, во-вторых, пусть родит, а уж тогда займётся кистой. Потом, учитывая возраст кошки, решено было не мучить её операцией и предоставить естественному ходу вещей.
Смерть наступала долго, внешне это проявилось потускнением шерсти Сони – ранее блестящей и пушистой, слабостью, малоподвижностью и долгим сном, неразборчивостью туалетного места…
Соня лежала в открытом домике на правом боку… Одиннадцатого января в 16 часов я закрыл Соне глаза.
Хоронить Соню было невозможно – земля промёрзла. Завернул её в белую простынку, положил в полиэтиленовый мешок, отнёс до весны под сливу, забросал снегом и укрыл временную могилку шиферными листами. Весной схороню в земляной могиле, как и Маркиза, и недалеко от него.
Не надо впадать в отчаяние…
«Октябрь уж наступил…»
А.С. Пушкин. «Осень»Человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни. Спиноза, Этика, ч. IV, теор. 67.
Эпиграф Эрвина Шрёдингера к лекциям 1943 г. "ЧТО ТАКОЕ ЖИЗНЬ с точки зрения физики?"

Работал на крыше склада парашютов – это около 4 м. над полем аэродрома, как над уровнем моря. Залезал туда со стремянки, а т. к. высота стремянки – 3,25 м., то на необходимый «уровень» надо было ещё и запрыгнуть.
Облокотился локтями на «уровень», подтянулся и, оттолкнувшись, «запрыгнул».
Встал на ноги, а когда вытягивал на крышу кабель (от артскважины), для ремонта которого и полез, услышал специфический звук упавшей алюминиевой конструкции. Вернулся сверху посмотреть, – что бы это значило?
Такая совпадения: стремянка, задетая кабелем, упала…
Путь к возвращению на грешную землю невозможен.
«Всё, можно впадать в отчаяние».
Что делать? – этот, первый из двух сакральных вопросов, присущих русскому человеку, категорически взбудоражил меня до потери сознательности. Но второго – кто виноват? – не возникло, т. к. на крыше был в одиночестве, если не считать больших птиц, кружащих надо мной. Нет, это не были коршуны или тому подобные стервятники, чтобы поживиться мною, умершим от голода и жажды, т. е. чтобы склевать меня (хотя мною можно было подавиться – если Маяковский говорил о себе: «Я из мяса и костей весь», то во мне сравнительно больше второго из упомянутого рагу – может потому, что купили в магазине).
Это были аисты – из сочувствия, может быть, собиравшиеся отнести меня кому-нибудь в подарок (в противоположность тому случаю, когда моя мама – по её рассказу – нашла меня на острове, около коровы, которая зализывала вторую макушку – эта мамина наивная метафора составляет, тем не менее, историческую правду, т. к. макушки образовалось две – вторая надо лбом, которая и является, якобы, результатом парикмахерской деятельности упомянутой коровы).
Кроме аистов – в воздухе, мне молча сочувствовали – на поле аэродрома, сиротливо стоящие несколько самолётов.
Если спрыгнуть – можно разбиться, т. к. земля мёрзлая и бетонные ступени на расстоянии прыжка.
Пошёл по пресловутой крыше по периметру: два-три места позволяли как бы спастись, но при этом обещали покалечить.
Передо мной замаячила перспектива голодной смерти в одиночестве (не в яме, но и без Аиды.
«Да, есть из чего впасть в отчаяние».
Ещё побродив по крыше с печальной мыслью о превратностях судьбы и загробной жизни, обнаружил близко растущее дерево и вспомнил барона Мюнхаузена. Одно из двух: либо он утонул бы в болоте, куда угодил вместе с конём, либо… одно из двух (как говорил ироничный Швейк: «… либо пациент жив, либо пациент мёртв»).
Все знают, что выбрал Мюнхаузен. Правильно – жизнь, потому что голова у барона была думающая, а рука сильная – и он вытащил себя за волосы из болота, разумеется, вместе с конём.
Очевидно невооружённым глазом, что мне далеко до милого моему сердцу Мюнхаузена, во всех смыслах, но я последовал его примеру и предпочёл жизнь, потому что ничего ещё не успел совершить героического – даже пообедать сам и накормить Джемму, вернуть долги, обнять кого-то и даже написать эту записку.
Коротко говоря, попёрся к дереву – спускаться. Как – это надо рассказывать отдельно и в другом месте. Однако, не буду преувеличивать своё достижение: спускался-то я без лошади (правда, у меня была нелёгкая сумка с инструментом, которая оседлала меня, как барон – своего коня).
Да, а ведь спустился-таки – несколько ободранный, но в общем – без потерь, чтоб, как было сказано поэтом: «ногою твёрдой встать при море» (в моём случае – при аэродроме).
Опять нет повода не выпить.
К чему привело это эпохальное событие, почти героический поступок, мини подвиг, удачно завершившийся?
К философскому резюме: чтобы что-то получить, надо чем-то пожертвовать (как в шахматах: количеством – за качество или в моём случае – ободранностью за спасение, хотя бы и временное).
Что сказал персонаж в «Особенностях национальной охоты»? Он сказал:
– Не надо впадать в отчаяние. Найдём.
В несчастьях можно утешаться тем, что самый тёмный час – перед рассветом.
Об образах любви и бога
Человечество придумало бога и его образ. Почему? «Идея бога самая простая – кто всё это сделал. Нет чудес – всё чудо». Вместе с тем, «Иисус Христос не был бы богом, если бы не умер на кресте».
Житейским умом представить и понять бога если не невозможно, то также трудно, как… теорию относительности или бесконечность, или Вселенную (их оказывается – не одна)… Человечество поступило рационально: создало его образ и всё стало понятным и конкретным (бог стал видим и осязаем).
Ровно тоже произошло (придумано человечеством) во взаимоотношениях женщины и мужчины. Как совместить это несовместное, «единство и борьбу противоположеностей»? Придумано некое понятие и «образ любви». Это ровно то, что было сделано для ощущения и видения бога: вот имя, вот образ.
Но «любить – единственное и неповторимое свойство феномена человека» (Вишневский).
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: