Владислав Крапивин - Стеклянные тайны Симки Зуйка

Храбрый, отчаянный и своенравный Луи, начитавшийся романов Буссенара, тут же загорелся этой идеей…

– Ты слышал о таком писателе – Буссенаре?

– Да, – дернулся Симка. – Я читал «Капитан Сорви-голова». Тетя Нора, давайте дальше. Они убежали?

Они убежали. Правда, старый мудрый павиан был не в восторге от такого спутника, как Луи. Тем более что Луи замыслил ни мало ни много – стать обезьяним королем. Конечно, хорошо, что юный сын консула раздобыл для похода и пищу, и оружие, и деньги, но где это видано, чтобы городской мальчишка, к тому же чужестранец, был правителем живущего в джунглях народа, пусть даже обезьяньего?

А Мик не испытывал никаких опасений. Он привязался к Луи всем сердцем и видел в нем только хорошее.

После многих приключений Луи и в самом деле стал царем обезьян: те, пошумев и поспорив, выбрали его. И, как выяснилось, зря.

Луи оказался суровым повелителем, он не думал о том, как сделать легче и

Особенно любил Луи бывать у водопада, что шумел ледяными струями в вечной мгле. Откуда-то мальчик знал (или просто чувствовал?), что сюда раз в сто лет

Этот загадочный зверь еще появится в истории про Мика. А пока Мик жил среди вольного обезьяньего племени, забывая о горьком рабстве.

Казалось бы, чего не жить и Луи – среди своих беспечных и незлобивых подданных, среди веселых игр и развлечений?

Эта хитрая тварь подговорила мальчишку спуститься с утеса, где был город обезьян, в долину. Там он, мол, сможет сделаться королем прекрасных и отважных пантер и леопардов. Это не бестолковые и боязливые обезьяны!

Луи был доверчив и, как известно, очень смел. Недолго думая, он передал свой скипетр и королевскую чалму Мику и ушел. Огорченный обезьяний народ печально смотрел вниз с утеса вслед бывшему повелителю. Снизу раздавались непонятные голоса и рычание…

А ночью Мику приснился зловещий сон, и тот понял, что с его другом случилась беда. Он кинулся за помощью к старому павиану.

Павиан собрал храбрейших обезьян, и они, переплетаясь хвостами, стали строить над пропастями мосты из собственных тел и спускаться в долину.

На рассвете они увидели окруженную деревьями поляну со скалой посредине. На скале без памяти лежал Луи. Он зажимал раны и все еще пытался приподнять топор. Этим топором он всю ночь отважно отбивался от пантер – те, конечно, видели в мальчике не будущего царя, а только легкую добычу. Оказалось, правда, что не очень легкую. Мальчишка был отчаянно храбр и ловок. Поэтому восемь пантер, что кружили рядом, не решались подойти к израненному Луи, ждали подмоги.

Старый павиан перегрыз горло коварной пантере. Но разве это могло утешить Мика? Ничто не могло его утешить.

Тетя Нора опять прервала чтение (только будильник все стучал).

– Конечно, Луи был взбалмошный мальчик, не очень умный и эгоист. И к тому же он бросил Мика, когда ушел в долину. Но Мику-то что? Как говорится, сердцу не прикажешь. Для него Луи все равно был самый лучший друг!.. Видишь ли, дружба, как и любовь, бывает слепа. В этом ее слабость, но, может быть, в этом и сила.

– И это все? – отчаянным шепотом спросил Симка. Он был обескуражен и даже оскорблен таким безнадежным, безвыходным концом. – Так же нельзя…

– Это не все. Дальше – пожалуй, самое главное…

Мик похоронил друга и был, конечно, в отчаянье. А кругом скорбно выли обезьяны… И на этот шум и вой явился на огненном слоне Дух Лесов.

Дух чувствовал себя виноватым перед Миком за то, что несколько лет назад ночью заболтался с месяцем и не уберег племя Гурабе. И теперь Дух сказал Мику, что тот может просить все, чего хочет.

Дух Лесов больше не спорил. Он рассказал Мику про трудный и опасный путь по течению ручья, а потом через долину черных змей. В конце пути – чугунная дверь в ад. Ее караулит рогатый зверь с кошачьей мордой. Ему ведома дорога за этой дверью. Правда, тому, кто там окажется, помочь не сможет никто, даже он, Дух Лесов.

Мик не дослушал, он уже бежал вдоль ручья…

Оборванный, исхудалый, Мик через десять дней добрался до двери – страшной, черной. Она медленно открылась, и появился зверь – «с кошачьей мордой, а рогат». Он молча повел Мика по заваленному костями коридору. Это были кости животных и людей. Черепа что-то бормотали, пальцы мертвецов изгибались, бычьи рога угрожающе шевелились…

– Сима, тебе холодно? Ты вздрагиваешь…

– Это… так просто…

– Накинь хотя бы простыню…

Чтобы не спорить и скорее слушать дальше, Симка завернулся в сдернутую с дивана простыню, как в африканский бурнус, и уселся на прежнем месте.

…А Мик и таинственный зверь продолжали страшный путь. Он привел их в мертвый мир, где обитали души тех, кого давно нет на свете. Тени людей. И вообще вокруг были только тени. Тени деревьев, тени скал… Даже великолепная луна, что освещала это безмолвное царство, была не нынешняя, а ее мать – луна доисторических времен, которая на самом деле умерла еще до сотворения теперешнего мира.

Зверь сказал Мику: «Теперь ищи» – и устало уткнулся мордой в песок.

Мик искал своего друга за тенями пней, кустов, камней, заглядывал в пещеры и озёра. Однажды он увидел тень своего отца, но та не обратила на мальчика внимания… А Луи не было нигде.

Отчаянье опять овладело Миком. Но следом за отчаяньем вдруг пришла разгадка. Мик бросился к зверю: «Здесь живут только души черных людей? А где белые?»

Зверь поднял кошачью голову с рогами: «Почему ты сразу не сказал, что твой друг – белый?»

И он разъяснил, что души белых людей, которые все крещены при жизни, Христос возносит на небеса.

Мику, сказал зверь, надо поймать жаворонка («Он чист, ему неведом грех, и он летает выше всех»). Потом зверь дал Мику три волшебных зерна, которые достал из своего мозга. Проглотив их, жаворонок должен заговорить человечьим языком…