Владислав Гравишкис - Машина «ПТ-10»

Толе показалось, что Павлику стало жалко отдавать подшипник, и он, полюбовавшись им, бросил его в ящик к другим деталям.

— Не надо! — сказал он великодушно. — Ну его совсем! Знаешь что? Давай вместе машину строить? Веселее будет, верно?

Толино великодушие удивило и обрадовало Павлика. Вот ведь как: вчера чуть не подрались из-за подшипника, а сегодня Толя отдаёт его обратно! И Павлик согласился строить машину вместе. В самом деле, так будет легче: можно и посоветоваться, и помогать друг другу. А когда построят, можно будет вместе и кататься — рулить по очереди.

Они стали придумывать, как назовут будущую машину. Это было не так легко — названий припоминали много, но ни одно из них не нравилось.

— «Барс», — предложил Павлик.

— А кто он такой — «барс»? — осведомился Толя.

— Животное. Вроде кошки.

— Вот так придумал! — укоризненно посмотрел на друга Толя. — Тогда уж лучше всего просто кошкой назвать…

Припомнили, как моряки называли свои корабли: «Варяг», «Потёмкин», «Аврора»… Но это было слишком торжественно и не подходило для автомобиля, ещё самодельного.

— «Ласточка», «Стрекоза», «Волна», «Парус», — перечислял Толя названия лодок, которые видел на водной станции, но Павлик только отрицательно мотал головой.

— Давай назовём её так, как лётчики свои самолёты называют? — предложил, наконец, Павлик.

— А как?

— Есть такой самолёт «Ил». Это значит, что его придумал Илюшин, вот и получается «Ил». А мы назовём машину… — Павлик подумал, — машина «ПТ-2». Понимаешь? «Павлик, Толя, двое». Хорошо, правда?

Название понравилось и Толе. Буквы и цифры звучали очень внушительно и солидно — совсем, как у настоящей машины.

— Во-от! — удовлетворённо сказал Толя. — Одно дело сделали!

На чердаке было невыносимо жарко, пот так и лил с ребят ручьями. Они спустились вниз, вышли в скверик, уселись на краю фонтанного бассейна, спустили ноги в воду и долго обсуждали план предстоящих действий. Было решено завтра утром во что бы то ни стало побывать на заводе.

Всё началось, как нельзя лучше.

Правда, Толе пришлось довольно долго простоять у проходной в ожидании, пока появится директорская «Победа». Но он не скучал…

Наоборот, было даже интересно смотреть, как происходит смена рабочих на заводе. Часы на проходной показали без четверти восемь, и украшенная клумбами и газонами, посыпанная яркожёлтым песком площадка перед проходной заполнилась множеством людей. Они шли густой толпой из соцгорода, высаживались из подходивших друг за другом голубых автобусов.

Неподалёку от проходной был построен небольшой деревянный вокзальчик. К нему, пыхтя и отдуваясь, чёрный лоснящийся паровоз подтащил вереницу зелёных пассажирских вагонов. Высыпала большая толпа рабочих и тоже направилась к проходной.

Только успели эти рабочие войти в завод, как оттуда хлынула новая толпа — это рабочие ночной смены расходились по домам. В проходной возникла такая сутолока, что Толя подумал: а не замешаться ли и ему в эту толпу? Среди взрослых можно- было незаметно пробраться на завод. Но нельзя подводить Павлика. Толя должен был ждать Павлика у заводских ворот — так они договорились вчера и так надо было делать.

Площадка перед заводом опустела, а Павлика всё ещё не было. Наконец, вдали показалась «Победа». По цвету и номеру мальчик определил, что едет директорская машина. Она двигалась медленно, и Толя издали мог убедиться, что Павлик сидит рядом с водителем — дядей Колей. Через ветровое стекло было видно, как мальчик, показывая на Толю, что-то быстро и горячо говорит водителю. Дядя Коля небрежно взглянул на стоящего на тротуаре Толю и отрицательно покачал головой, у Толи дрогнуло сердце.

Павлик заговорил ещё горячее. Видимо, ему удалось убедить водителя: тот ещё раз взглянул на Толю, усмехнулся, и машина замедлила ход. Павлик кивнул Толе: не зевай! — и тотчас же перегнулся через спинку сидения, открывая заднюю дверцу. Толя бежал рядом, и лишь дверь успела приоткрыться — он проворно юркнул в машину.

— Ловкий, — усмехнулся дядя Коля, которому не пришлось даже останавливать машину.

И вот они на заводе. Вновь, как два дня тому назад, мимо Толи плывут громадные красные корпуса цехов. В их окнах видны длинные ряды работающих станков. Но теперь Толя ехал не на угловатых, перекатывающихся поковках, а в бесшумной легковой машине, на мягком и удобном сидении.

От удовольствия лицо мальчугана расплылось в довольную и радостную улыбку. Сам того не сознавая, он принял гордый вид, откинулся на подушки и победоносно посматривал по сторонам, сожалея, что никто из знакомых ребят с улицы Мира не может увидеть его в этом положении.

Но удовольствие скоро кончилось. Дядя Коля развернул машину у подъезда заводоуправления и остановился. Ребята вышли, забежали в подъезд и быстро пошли по длинному коридору, выстланному мягкой ковровой дорожкой.

Павлик остановился у одной из выходивших в коридор стеклянных дверей. В просторной приёмной комнате сидела пожилая полная женщина в белой кофточке и что-то быстро писала, прижав плечом к уху телефонную трубку.

— Папа здесь, Надежда Николаевна? — спросил Павлик.

Надежда Николаевна кивнула, не переставая писать. Мальчуганы переминались около стола, а Толя с любопытством следил за работой женщины. Перо Надежды Николаевны быстро выписывало какие-то кружки, чёрточки, точки и другие завитушки.

— Вот так пишет! — шопотом сказал он Павлику. — Не по-нашему, что ли? Ничего не разберу!

— Стенографистка! — таким же шопотом ответил Павлик. — Какая стенографистка? На стенках пишет?

— Нет, на бумаге. Двое разговаривают, а она может записать их СЛОВО В СЛОВО.

— Ну? Успеет? А если быстро говорят?

— Всё равно успеет, хоть как быстро…

Толя с сомнением покачал головой: не верилось, чтобы нашлась на свете такая женщина, которая могла бы записывать так же быстро, как говорят люди. Учительница диктовала совсем медленно, и то Толя едва успевал записывать диктант.

Но размышлять об этом было уже некогда: Павлик ему кивнул на обшитую чёрной материей дверь с зеркальной вывеской: «Директор». Он подталкивал Толю локтем и медленно подвигался к двери, не спуская глаз с Надежды Николаевны.

Они были совсем уже у входа в директорский кабинет, когда Надежда Николаевна заметила их маневр.

— Вы куда, мальчики?

Павлик сделал вид, что ничего не слышит и исчез за дверью, увлекая за собой Толю.

— Вот пострелята! — пробормотала Надежда Николаевна, не решаясь бросить телефон, чтобы остановить ребят. И тут же проговорила громко в трубку: — Нет, нет, не вы пострелята, это у меня мальчишки без разрешения ворвались к директору. Ну ничего, он с ними разберётся сам… Итак, продолжаем: «На 15 июля обработано коленчатых валов…»