Владислав Гравишкис - Машина «ПТ-10»

Отец с аппетитом ел яичницу, шумно пил чай, а мать рассказывала, как она ходила в завком и хлопотала для Толи путёвку в лагерь.

— Обещали дать. Во вторую очередь, — сказала она.

— Что ж, пошлем. Пускай отдыхает парень…

В другое время такой разговор взволновал бы Толю, но теперь — нет! Не до лагеря ему теперь — машину надо строить. Вот если бы построить машину и на ней приехать в лагерь, в котором он был в прошлом году, — тогда другое дело.

Отец ушёл. Мать прибрала на столе, прикрыла салфеткой завтрак для Толи и тоже отправилась на смену. Толя слышал, как она закрыла выходную дверь. Толя остался один.

Он не стал медлить. Выскочив из кровати, он торопливо её заправил, быстро умылся, позавтракал и расположился на подоконнике.

Дома на улице Мира строились быстро. Плотно примкнув друг к другу, они тянулись вдоль пологого склона горы, причём один ряд был выше другого. С левой стороны над улицей поднял свои крутые, обросшие лесом бока Бирюзовый хребет, а с другой стороны, спускаясь все ниже и ниже, стояли дома заводского соцгорода.

За соцгородом простиралась широкая долина с обширным, обнесённым досчатым забором заводским двором, а за забором курчавились кустарники, зеленело большое поле стадиона и был виден песчаный берег реки, петлявшей по дну долины.

По ту сторону реки опять стояли горы. Они каменными волнами тянулись с севера на юг, то тёмнозелёные, обросшие лесом, то серые, совсем голые, с острыми гребнями скал на боках. Были крутые и пологие, большие и маленькие — самые разнообразные горы, а всё вместе называлось коротким словом Урал.

— Родина наша! — сказал однажды отец, когда они только что переехали в эту квартиру и втроём стояли у окна. — Горы Уральские, сколько раз я вас вспоминал!

— Вспоминал всё-таки? — спросила мама и как-то особенно ласково улыбнулась.

— А ты как думала? Иной раз, как вспомнишь горы родные, так вся душа и Перевернётся. Зубами бы, кажется, фашистов загрыз, только бы скорее их победить и к вам вернуться!

Повоевал папа, поработал! А он, Толя, ещё вот ничего не сделал, даже вспомнить не о чем… Разве вот машину построит…

Он спрыгнул с подоконника и решил пойти на завод. Надо же посмотреть, откуда берутся и мотор, и руль, и кабина, и кузов…

Площадка перед проходной была полна народу. Группами и в одиночку рабочие направлялись к дверям проходной. Подойдя, они раскрывали небольшие чёрные книжечки и показывали их стоявшим у входа дежурным. «Пропуска! Пожалуй, и не пустят меня», — подумал Толя, но всё же храбро направился к двери. Не успел он приблизиться к постовому, как тот строго спросил:

— Ты куда, мальчик?

Постовой, высокий парень с засунутым за пояс пустым рукавом и целым рядом орденов и медалей на гимнастёрке, взял его здоровой рукой за плечо и удивлённо заглянул в глаза:

— Рановато тебе на завод…

— Да я не работать иду, смотреть… Мне в моторный цех надо, узнать, как моторы делают.

— Зачем?

— Себе машину сделать хочу.

— Ха-ха! — громко рассмеялся постовой. — Строитель автомобилей, вы только посмотрите на него.

Позади, Толи накапливалась толпа, кто-то из рабочих уже кричал:

— А ну, шевелись! Почему задержка? Постовой перестал смеяться и добродушно сказал:

— Ты, малыш: налево кругом, шагом марш!

Позади Толи уже создалась очередь, мальчик еле пробрался. Было обидно: ан уже рассчитал, что сегодня посмотрит, как делаются моторы, и завтра можно будет начать работу. Долго простоял Толя перед открытыми воротами, за которыми виднелась прямая асфальтированная магистраль, уходившая в глубину завода. Всё это было сейчас таким недоступным, а ведь только вчера он ещё шёл по магистрали с папкой… Как попасть на завод?

Через полчаса, когда поток людей схлынул, Толя опять подошёл к постовому:

— Пустите, а? Я только посмотрю и вернусь. Ничего не трону, честное слово!

— Нельзя, дружок! — Ответил тот и отвернулся, чтобы прикурить. Толя молча смотрел, как постовой пристраивается зажечь спичку: вынув спичку, он прижал коробку к барьеру и начал чиркать. Спичка сломалась. Постовой вынул ещё одну спичку — и вторая сломалась.

— Давайте, я вам зажгу! — предложил Толя.

— Зажги, пожалуйста!

Толя зажёг ему спичку и дал прикурить. Постовой затянулся дымом и задумчиво посмотрел на мальчика.

— Так, значит, машину собрался делать? Зря затеял! Не под силу тебе такая вещь.

— Под силу! — упрямо ответил Толя. — Мне бы посмотреть, как всё делается… Я быстро схватываю.

— Чего смотреть? Ты же видел: вон сколько народу прошло, все они машину делают, а ты один захотел. Ишь, какой… Герой!

Он ласково поерошил толину голову, но пропустить на завод наотрез отказался.

— Не разрешается малолетним, запретили. Приказ директора! — сказал он сурово. — Сам знаешь, для постового приказ — закон. Не могу, и не проси! Вот если директор разрешит…

Толя вздохнул и отошёл. Хороший человек, но, кажется, и в самом деле не может пропустить. Постовой — это всё равно, что часовой, а часовому ни в коем случае нельзя нарушать приказ. Об этом Толя не раз читал в книгах.

Людей проходило теперь на завод немного — смена началась. Шли только служащие, которые начинали работать позже, да машины непрерывной вереницей въезжали в открытые решётчатые ворота, стоявшие рядом с проходной.

Толя вглядывался в кабины, надеясь увидеть отца: может быть, он согласился бы, как вчера, провезти его на завод?

В одной кабине неожиданно мелькнуло знакомое лицо. Это был не отец, а тот самый Павлик, который утащил у него подшипник. Он сидел в кабине «Победы» по правую сторону водителя и тоже смотрел на Толю.

«Победа» медленно прокатилась шагов на пять дальше Толи и остановилась. Дверца открылась, Павлик вышел из машины и что-то сказал водителю. Дверца захлопнулась, машина, шурша колёсами и звонко выхлопывая синие клубочки газа, ушла в открытые ворота.

Павлик остался на панели и опять начал смотреть на Толю. Он улыбнулся и как-то боком, с нарочито небрежным видом подошёл поближе.

— Ты что тут делаешь? — спросил он, глядя в сторону.

— А тебе зачем знать? — недружелюбно огрызнулся Толя. Ему было и завидно, и досадно: вот ведь какой — раскатывает на легковой машине! Ещё бы такому не удалось построить машину! Ему все помогать будут… А тут завод посмотреть, и то не пускают.

Павлик смутился: видимо, ему не хотелось задирать Толю.

— Да я так просто спросил…

— Так просто… А подшипник мой утащил — тоже скажешь так просто?

— Во-первых, подшипник был не твой, а ничейный, это я точно знаю. Во-вторых, мне он не нужен, и я могу тебе его отдать…

— Ну, отдай!

— И отдам. Пойдём к нам, он у меня дома…

— И пойду. Думаешь, не пойду?

Они молча зашагали к соцгороду, искоса посматривая друг на друга. — Ты же машину хотел строить? Раздумал? — спросил Толя.