Энид Блайтон - Вредная девчонка исправляется

«Мне придётся трудно, – думала она. – Они будут меня обзывать, а потом раструбят о моих проделках. Ну и ладно. К тому времени я уже буду далеко».

Приняв решение, после полдника Кэтлин подошла к Дженни:

– Где Элизабет? Я хочу поговорить с вами наедине.

– Она в спортзале, – ответила Дженни, крайне удивлённая таким заявлением. – Я могу сбегать за ней. А что случилось?

– Скоро узнаете. Жду вас в музыкальном классе. Сейчас там никого нет.

Заинтригованная, Дженни пошла за Элизабет. Узнав, что Кэтлин хочет с ними поговорить, Элизабет тоже очень удивилась. Что там стряслось? Прервав тренировку с Белиндой и Ричардом, она поплелась за Дженни в музыкальный класс.

Когда они вошли туда, Кэтлин закрыла дверь и обратилась к ним со словами:

– Я хочу покаяться перед вами, прежде чем уеду домой. Я больше не могу молчать и хочу, чтобы вы всё знали. Роберт тут ни при чём. Это я всё подстроила.

Девочки не могли поверить своим ушам. Значит, это Кэтлин спрятала тетради, выпустила мышей, испачкала инструменты и домашнюю работу! Вот мерзавка!

– Я знала, что вы будете так на меня смотреть, – глотая слёзы, сказала Кэтлин дрожащим голосом. – Конечно, я сама виновата. Но знаете что: вы такие милые, весёлые, умные, и все вас любят. А я некрасивая, тупая, и ничего не могу с этим поделать. Как бы я хотела стать такой, как вы. Я завидую вам и ненавижу вас. У вас есть всё, а у меня ничего. Вот ты, Дженни, передразнивала меня, и после этого я…

– Я понимаю, – перебила Дженни. – Тебе неприятно, но я не знала, что ты окажешься рядом. Ладно, ты начала мстить мне, но при чём тут Элизабет?

– Больше всего я навредила себе, – продолжила Кэтлин. – Я ненавижу себя не меньше, чем вы меня. Я хочу домой: там моя мама, и она любит меня такой, какая я есть. Может, хотя бы она поймёт меня и простит.

Повисла тишина. Элизабет и Дженни не знали, что и сказать. Слова Кэтлин прозвучали как гром среди ясного неба. А Элизабет вообще была в ужасе, ведь она всё свалила на Роберта.

– Кэтлин, это хорошо, что ты сказала нам правду, – наконец выдавила из себя Дженни. – Но боже мой, как можно быть такой жестокой! Что скажешь, Элизабет?

– Согласна. Из-за тебя наказали невиновного. Теперь нужно всё исправить. Хотя лучше бы ты вообще не приезжала в Уайтлиф.

– Вот именно, – почти прошептала Кэтлин. – Поэтому я тут не останусь.

Она открыла дверь и удалилась. Шла по лестнице и плакала навзрыд. Всё прошло ещё хуже, чем она ожидала. Теперь ничего не оставалось, как собрать вещи и уехать.

Элизабет и Дженни молча смотрели друг на друга. Только Дженни открыла рот, чтобы что-то сказать, как в класс вошла Джоан.

– Привет. Я узнала, вы тут с Кэтлин беседуете. Что случилось? Почему вы такие мрачные?

Элизабет выпалила ей всё.

– Теперь видишь? Кэтлин – злобная, лживая девчонка! – убеждённо заключила она. – В жизни не встречала таких мерзавок.

Джоан молчала. Она вдруг вспомнила, как ей было плохо в прошлой четверти из-за проблем в семье. Ей были понятны чувства Кэтлин и почему она готова убежать из школы.

– Послушайте. – Джоан решительно посмотрела на подруг. – Сейчас нет смысла проклинать Кэтлин. Ей очень паршиво: она всем завидует, а себя – ненавидит. Элизабет, тебе же помогали в прошлой четверти, и мне тоже помогали. Лично я не стану отворачиваться от Кэтлин. Мне она ничего плохого не сделала, а вы как хотите.

Джоан выбежала из класса. Девочки всё ещё пытались переварить информацию, а потом переглянулись. Они думали об одном и том же. Что Джоан права. Кэтлин нужно помочь.

– Пойдём поищем её, – предложила Дженни.

– Лучше пусть Джоан с ней поговорит, – покачала головой Элизабет. – У неё это хорошо получается, ты же знаешь. Иногда мне кажется, что из неё выйдет отличный староста.

– Да, она – не мы, – вздохнула Дженни. – Я вот не знаю, что делать в такой ситуации.

Тем временем Джоан вошла в общую спальню. Кэтлин ещё была там. Она уже надела пальто и шляпу, вещи были собраны в небольшой чемодан.

– Кэтлин, я всё знаю, – с порога начала Джоан. – Ты молодец, что призналась. Только не уезжай. Девочкам нужно время, чтобы поостыть. Они простят тебя, и всё будет хорошо. Потерпи немножко.

– Нет, я не могу здесь оставаться. – Кэтлин начала завязывать шарф. – Дело не только в них. Меня тут все ненавидят. Посмотри – у меня волосы как пакля, не то что у тебя. А глаза? В твоих глазах столько радости, а в моих – сплошная тоска. Да я вообще несчастней Золушки.

– Разве ты не поняла, в чём смысл сказки? – Джоан тихонько взяла Кэтлин за руку. – Может, Золушка и была несчастной, как ты, но никогда этого не показывала. Ведь дело не в красивом платье или карете, не они сделали её красивой! Она махала метлой, возилась в золе, но всегда улыбалась, пела и плясала. И расчёсывала свои волосы до блеска, прежде чем натянуть на голову чепец. Какая же ты глупенькая, Кэтлин! Разве ты не знаешь, что тебе очень идёт улыбка?

– Нет, – сухо ответила та.

– Так знай, – не сдавалась Джоан. – У тебя сразу светятся глаза, розовеют губы, и проявляется ямочка на левой щеке. Улыбка красит человека. Разве ты не знала?

– Может, ты и права. – Кэтлин вспомнила, как преображается её мама в минуты радости. – Но я не очень привыкла улыбаться.

В коридоре послышались шаги, и в спальню вошли Дженни с Элизабет.

– Мы были неправы, Кэтлин, – с ходу выпалила Дженни. – Ты уж прости. Забудем всё плохое и будем жить не тужить. Только не уезжай.

– Да, но нужно снять все обвинения с Роберта, – испуганно заговорила Кэтлин. – А для этого придётся созвать собрание. И тогда вся школа узнает, что я за человек. Я этого не вынесу.

Девочки переглянулись. Действительно: без собрания не обойтись. Кэтлин перехватила их взгляд и всё поняла.

– Вот поэтому я ухожу, – сказала она. – Я знаю, что это называется трусостью, но у меня не хватит мужества. Прощайте. Пожалуйста, не держите на меня зла.

Взяв чемоданчик, Кэтлин направилась к выходу. Джоан попробовала удержать её:

– Кэтлин, не глупи. Убегать из школы запрещено!

– Нет, я уже всё решила. – Кэтлин как будто не слышала её. – Доберусь до вокзала и сяду в поезд.

Вырвав руку, девочка поспешила к лестнице. Удерживать её было бесполезно. Три подружки обречённо глядели ей вслед.

– Что-то мне её жалко. – Голос Дженни дрожал. – Не надо мне было её передразнивать. С этого всё и началось.

– Девочки, нужно что-то делать, – прошептала Джоан. – Мы обязаны доложить старшим, но всё очень запутано. Если Кэтлин во всём призналась, ей пришлось бы держать ответ перед собранием. Я бы на её месте тоже испугалась.