Олег Раин - Капризная маркиза

— Поэтому ты и ушел в свое диггерство?

— Может, и поэтому, — Денис замолчал. — А еще… Еще, наверное, из-за тебя. Хотел найти под землей что-нибудь эдакое.

— Сундук с золотом!

— Вроде того. Во всяком случае, было бы что принести на день рождения. Там ведь, под землей, много чего встречается. Спускаешься и не знаешь — выберешься ли обратно. Особенно когда идешь через старые штольни.

— Слушай! — перебила я. — Ты, правда, веришь в то, о чем пишет этот твой Галльский?

— А я не верю, я проверяю, — Денис улыбнулся. — На практике. Многое, кстати, сбывается. Хозяйку Медной горы, правда, не видел, но ведь не просто так ее выдумали. Странностей там хватает.

— Страшно, наверное, под землей?

— Бывает, — легко согласился Денис. — Только я не ради адреналина спускаюсь. То есть хватает ребят, что нервишки себе любят пощекотать, но это, по-моему, не от большого ума. Там другое… — он нервно прикусил губу. — В общем, есть там что-то иное, понимаешь? Неизведанное. Здесь, наверху, мы все уже исползали да изучили, а там чужая территория.

— В каком смысле — чужая?

Денис нахмурился.

— Я, Жанн, сам не знаю. Только буровые вышки, скважины, шахты — это все несерьезно. Мы забираем то, что нам нужно и уходим, а жизни подземелья не знаем и знать не хотим. А она ведь есть. Кто часто туда ходит, это понимает.

— И переходы там есть? В иные миры?

Денис странно взглянул на меня.

— Видишь ли… — он не договорил. Кто-то зычно крикнул над нашими головами, и тотчас слева бабахнул выстрел. Подскочив на месте, я ошалело проследила за взлетающей ввысь алой ракетой. Но это был вовсе даже не салют. В плечи мои впились крепкие пальцы, Дениса тоже прижали к скамье. Парочка субъектов в штатском стиснула нас с двух сторон, третий стоял в стороне и радостно лопотал по сотовому телефону. Конечно же, я узнала в нем Пьера. Тихоня и мямля, он все-таки добился своего и теперь, верно, рапортовал папе Сереже об исполнении. Может быть, даже надеялся на награду и повышение.

Давным-давно, еще в прошлом веке и даже тысячелетии, папа Сережа учился на физика. Потом работал в НИИ, в экспериментальной лаборатории, а когда началась в стране мойка-перестройка, он, по его словам, быстро сообразил, что отныне чистые науки не катят, как не катят и гуманитарные. Катила торговля, катили бандитизм с политикой. Однако ни политиком, ни бандитом отец становиться не желал, и потому от любимой физики перешел в купцы. Как он тогда горестно комментировал: «Музыка погибла, родилось караоке».

Какое-то время папа Сережа (хотя папой он тогда еще не был!) продавал заводские неликвиды, развозил по ларькам военную утварь, детские игрушки, женскую и мужскую одежду. Неосторожно пробовал заниматься утилизацией старого, но опять же не покатило. Ничего бэушного мир решительно не желал, предпочитая исключительно новенькое, хрустящее и благоухающее. В итоге отец занялся транспортом и потихоньку дотянулся до недвижимости. Дела у него пошли неплохо. Обзаведясь дочерними фирмами за границей, он и жить перебрался сюда. Именно об этом папа Сережа мне сейчас и рассказывал. Наверное, в десятый, а может, и в сто десятый раз.

— …Ты думаешь, я не понимаю, что нынешний пластик — это пакость? Понимаю, конечно. Но сейчас все помешались на евроремонтах. Окна, двери, потолки… Все горючее, в комнатах душно, но ведь покупают.

— А ты продаешь, — бесцветным голосом пробормотала я.

— Что мне еще остается? Это бизнес. Здесь уже пластик не берут — переболели, а у нас хватают. Ты ведь знаешь: я с другого начинал.

— Знаю.

— Вот… А мир, как свихнулся. Машины, машины… Сейчас нанотехнологии пошли, — начнут скоро в мозг микрочипы встраивать. Сотовые в уши — вроде сережек, в очки — процессоры с лазерным проектором. Словом, построим мир терминаторов по Замятину и Кампанелле. А после взорвем атомным фугасом.

— Тебе бы фантастику писать.

— Это не фантастика, Жан, самая натуральная явь, — папа Сережа скорбно вздохнул. — И не сомневайся, все и всё прекрасно понимают — политики, ученые, бизнесмены. Только остановиться не могут. Это, малыш, сильнее нас.

— Не называй меня малышом, — я отвернулась от отца. — Лучше расскажи, как ты нас нашел?

— Да так и нашел. С помощью тех же технологий. Сотовый-то при тебе, а если он включен, отыскать человека — плевое дело. Я ведь не зря помянул о микрочипах. Сотовые — только первый шаг. Так что слежка, прослушивание сегодня по силам любому.

— Это я уже поняла.

— Вот и молодец… — на этот раз папа Сережа отвернулся от меня сам. Видимо, понимал, что говорит не о том. Мне показалось, что он вообще стал побаиваться меня. С маленькой общаться не стеснялся — обнимал, тискал, розыгрыши устраивал, а сейчас вот начал сторониться. Потому и нес всякую чушь. Возможно, просто не знал, как держаться со мной, все-таки родная дочура — это не подчиненный. Что с такой сделаешь? Не прикрикнешь и не накажешь. Сам ведь сюда вызвал. Спрашивается, на фига? Чтобы лишний раз досадить матери?

Самое забавное, что Новый год мы умудрились встретить в Париже. Прямо на улице. До папиного логова не добрались самую малость, — Пьер даже извлек из багажника шампанское. Холодная бутылка не выстрелила, зато вокруг пошли взрываться ракеты и фейерверки. Артиллерийскими залпами фонтанировала Эйфелева башня, огненное зарево вскипало над центром Жоржа Помпиду. В общем, было на что посмотреть. А потом нас с Денисом разделили, и меня вежливо отконвоировали в центральный офис. Для торжественной встречи с родителями, а вернее, с моим отцом…

— Тут вот, значит, сюрприз для тебя. Тоже из разряда новых технологий, — папа Сережа откашлялся. — Я дома оставлял, а ты даже не соизволила заехать.

Я покосилась на компактную, лежащую на журнальном столике коробочку. Крест-накрест перемотана шелковым бантом — прямо как торт.

— Что это? Какое-нибудь тамагочи?

— Надеюсь, что нет. — Папа Сережа неуверенно улыбнулся. Сам развязал и раскрыл коробку. Пластиковая чашечка глянула на меня симпатичным экраном. Это напоминало… Хотя ничего это мне не напоминало. Нечто среднее между калькулятором, видеоплеером и электронным будильником.

— Компьютер?

— Лучше. Потому что компьютер с навигатором. А в нем подробная карта Парижа. Закачиваешь, скажем, пятый округ — и любуешься. Тут тебе и Сорбонна, и греческие рестораны, и Театр Одеон. Фотографии качественные — прямо со спутника. А можно и другой город скачать — хоть Питер, хоть Екатеринбург.

— И любую планету?

— Причем здесь планеты? — папа Сережа поморщился. — Мы живем на грешной земле, детка, и пора тебе к этому привыкнуть.

— А кто сказал, что она грешная? — угрюмо поинтересовалась я. — Почему вы решили, что мы тоже будем грешить?