Давиде Морозинотто - Знаменитый Каталог «Уокер&Даун»

Конечно, в любой момент что-то могло пойти не так, но выбора у нас не было. Если мы хотели заполучить револьвер, то приходилось идти на риск. В назначенный день я смылся из дома, пока никто не видел, сломя голову побежал в посёлок и залез на высокий кипарис, росший у дороги. Завидев, что мистер Куинау поворачивал бричку налево, я понял, что сегодня он поедет окружной дорогой, а значит, заедет к Лафонтенам. Я помчался в ту сторону и залёг в засаде вблизи хлопковой плантации.

На самом деле я надеялся, что почтальон остановится на обед у Фабронов — там я был за своего, и собаки хорошо меня знали. Оставалось убедить себя, что всё и так пройдёт как надо.

Я спрятался среди хижин чернокожих, работавших на плантации, поболтал с женщинами, они угостили меня куском дыни. Когда почтальон вошёл в дом обедать, я вскочил в бричку и сунул наш конверт в сумку, спрятав его среди других писем.

Готово! Довольный, веря в успех нашего предприятия, я вернулся домой, где мама закатила мне настоящий концерт, потому что я опять исчез неизвестно куда. Тем же вечером в Убежище я гордо сообщил друзьям, что дело в шляпе и что нам не остаётся ничего другого, как ждать.

И мы стали ждать.

Примерно тогда и произошло убийство мистера Дарсли.

Эдгар К. Дарсли был заключённым, то бишь преступником, которого полицейские сцапали и засадили в тюрьму. Он наверняка натворил что-то ужасное, потому как судьи дали ему пожизненный срок. Но однажды ночью Дарсли всё-таки сбежал из тюрьмы, где просидел уже несколько лет.

Мастерски он провернул это дело, уж вы мне поверьте. Неизвестно как, но мистер Дарсли раздобыл длинный гвоздь и воткнул его прямо в горло стражнику. Пока тот барахтался на полу, Дарсли схватил ключи и бросился во двор тюрьмы, нырнул в люк канализации и исчез в подземной клоаке Чикаго, что твоя крыса. Правда, копы тут же забили тревогу и помчались по следу. Через несколько часов его труп уже нашли в заброшенном переулке: кто-то прикончил мистера Дарсли, не дав ему насладиться вновь обретённой свободой.

Понятно, что в те времена ни я, ни мои друзья и слыхом не слыхивали о каком-то там Дарсли, ничего не знали о Чикаго и вообще. Но в каком-то смысле именно той ночью и начались наши приключения. И если бы мистер Дарсли сидел себе спокойно в камере, то прожил бы куда дольше, а я знай себе только и думал бы что о каноэ да о том, как здорово мы поплаваем на нём этим летом.

Ан нет — мистер Дарсли сбежал, его уложили тремя пулями в самое сердце, а за этим убийством потянулось и всё остальное. Как любил повторять преподобный Томпсон в воскресной школе, прошлого не поворотишь. Вот почему следует заранее хорошо подумать, ведь разбитую вазу уже не склеить.

А пока я, Эдди, Жужу и Тит ждали. Мы знали, что пройдёт какое-то время, прежде чем наш заказ попадёт в офис компании «Уокер&Даун» — это как раз те, что выпускают Каталог. Но мы не предполагали, что времени понадобится так много.

Через неделю мы с Жюли чуть ли не по пятам бегали за мистером Куинау, пока он развозил почту. Но завидев, что он и не думает поворачивать на дорогу, что ведёт к нашей ферме, так огорчались, что у нас чуть сердце не разрывалось.

Ещё через неделю дело стало хуже. Мама навалила на мои бедные плечи совершенно непосильное задание — помогать Чаку и Те Ду строить загон для гусей, а так как я был самым младшим из них, те разобрали себе самое интересное (пилить и строгать доски), а мне только и оставалось, что быть на побегушках — сгоняй туда, подай то да сё: топор, молоток, гвозди. И когда внезапно показался мистер Куинау, причём совсем рано, ещё до обеда, и объявил, что для нас почта, то я бросился к нему со всех ног, чтобы перехватить пакет до того, как кто-нибудь заметит почтальона, но мама уже вышла из кухни. Слава богу, это была не посылка из Каталога, а всего лишь письмо от тётки Анны, что жила в Батон-Руж, и мне пришлось долго читать его маме, а потом ещё полдня писать длинный и нудный ответ.

На третьей неделе мы решили, что уже пора, но мистер Куинау так и не объявился, и на четвёртой тоже, а на пятой привёз ответ от тётки Анны.

— Как по мне, так старый орангутанг нас надул, — поделился я своими подозрениями с Эдди и Жужу.

Стоял полдень, мы рыбачили на берегу байу, опустив ноги в воду. Такой жаркой весны уже давно не бывало. Тит играл неподалёку с разноцветными камушками. Он сгрёб их в кучу и раскладывал на земле по очереди: сначала один, потом второй. Затем добавлял ещё два, три, пять, восемь и так далее. Потом он снова собирал все камни в кучку, недоумённо глядел на них, что-то мяукал по-своему и начинал по новой в том же духе.

— Невероятно, — заметил Эд. — Не зная твоего брата, можно подумать, что он умеет считать.

— Может, он и умеет, — отозвалась Жужу. — Кто его знает, он ведь почти не говорит.

Я шлёпнул по воде ногой, поднимая сверкающие брызги.

— По мне, так он и вовсе не говорит. И вообще, вы меня слышали? Этот хитрюга почтальон обвёл нас вокруг пальца. Небось заметил письмо, которое я подложил в сумку, и сунул себе в карман наши полдоллара, вместо того чтобы отправить их в Новый Орлеан.

— Да ну, — помотал головой Эдди, покусывая травинку, точно сигару. — Это противозаконно. Почтальоны обязаны исполнять свои обязанности, иначе их и арестовать могут. Мой отец говорит, что именно почта сплотила воедино нашу великую нацию.

— Но это ведь не простое письмо, так? — сказала Жужу. — Мы ведь не вручили его из рук в руки, а просто сунули в сумку. Может, в таком случае почтальон имеет право открыть письмо и оставить деньги себе.

— Как хотите, а я завтра устрою ему ловушку! — заявил я. — Подкараулю его в полях, потрясу за грудки, и пусть выкладывает наш пистолет.

— Ага, разбежался! — прыснул Эдди.

— Это ещё почему?

— Потому что Куинау хоть и старый, но посильнее нас. Он тебе таких тумаков отвесит! А твоя мама ещё и добавит, когда всё узнает.

Я призадумался. Получить по шее от мамы или, чего хуже, от Чака мне вовсе не хотелось.

— Тогда мы устроим засаду все вместе! Жужу остановит бричку, я спрыгну с дерева и вырву поводья. А ты, Эдди, набросишь ему на голову мешок, чтобы он нас не увидел…

— Но если я буду набрасывать ему на голову мешок, он увидит меня ! — запротестовал Эдди.

Вот вечно Эд увиливает на самом интересном месте. Жюли вдруг вскочила:

— Тит, а ну сюда! А вы оба — прочь из воды!

Я прищурился и разглядел в одном броске от нас средь солнечных бликов и изломленных теней байу, как расходится надвое зеркальная гладь, оставляя позади длинный след. Скоро показались и полукруглый изгиб лба, ноздри и длинная морда. Аллигатор.