Наталья Туманова - Давно, в Цагвери...

Но ни Леон Георгиевич, ни Тигран, ни тем более Важа Гогоберидзе не были знакомы с кондитером и поэтому, не обратив на него внимания, прошли мимо. Отойдя шагов двадцать, я оглянулся: дядюшка Котэ неподвижно, как изваяние, стоял у порога лавочки и смотрел нам вслед.

И снова мы перешли Воронцовский мост, миновали место, где Ольга Христофоровна удержала Миранду от последнего, трагического шага. Ли глянула на меня и показала глазами: здесь! — и мы, не сговариваясь, посмотрели на Миранду.

Но та шла низко опустив голову, закусив губу, растерянная, напуганная случившимся. Ведь за похищение Ли ее посадят в тюрьму, и она, наверно, как раз об этом и думает. А думать уже поздно: никуда нельзя убежать и изменить ничего невозможно!

Но вот мы свернули в улицу Джорджиашвили, — обе бабушки Ли и Маргарита Кирилловна стояли на балконе. Увидев издали девочку, Ольга Христофоровна и тетя Маргарита сорвались с места и скрылись в глубине дома. Через минуту они с криками бежали по улице нам навстречу. А бабушка Тата осталась на балконе, по обыкновению величественная, сложив на груди руки.

Мне трудно подобрать слова, чтобы описать сцену встречи Ли с родными, — я видел все будто сквозь дым. Захлебываясь радостными слезами, женщины обнимали и целовали Ли, и она тоже плакала, и блестящие, иссиня-черные глаза ее сверкали из-под растрепанной челки. Миранда в сопровождении Важи и Тиграна не подошла к дому — Важе предстояло отвести ее в милицию. Поэтому бабушка Ольга и Маргарита Кирилловна не сразу заметили похитительницу. А когда тетя Маргарита увидела Миранду, болезненная судорога прошла по ее лицу, она резко повернулась к Леону Георгиевичу:

— Все-таки это она натворила?!

Леон Георгиевич молча кивнул.

И Ольга Христофоровна оглянулась на Миранду, быстро подошла, схватила ее за концы наброшенной на плечи шали.

— Неужели ты, Миранда?! Ты?! Да как же ты… — Ольга Христофоровна задохнулась, не в силах продолжать.

Миранда криво, неестественно усмехнулась.

— Святые, все вы святые! — непонятно буркнула она и, выпрямившись, с неожиданной властностью повернулась к Важе: — Ну ты, представитель! Веди Миранду в твою милицию! Конец вольной Мирандиной жизни!

Мне показалось, что она вот-вот заплачет. Но она не заплакала, а резко обернулась к стоявшему чуть поодаль братишке:

— А ты… ты, Раф, сейчас же — слышишь? — сейчас же отправляйся в детский дом! И не смей оттуда бегать! Или я тебе больше не сестра! Понял?!

Рафик молча наклонил голову.

Глаза у Миранды подозрительно блеснули — видимо, ей все-таки хотелось заплакать. Однако она взяла себя в руки, повернулась и пошла впереди сопровождавших, странно гордая и вдруг успокоившаяся. За ней, помахивая наганом, зашагал Важа, а за ним и Тигран. И Леон Георгиевич заторопился следом.

— Ты уходишь, Лео? — изумилась Маргарита Кирилловна.

— Ненадолго, Рита! Необходимо дать показания. И сообщить — девочка найдена! Ведь поиски продолжаются… Я скоро!

Мы подходили к подъезду, когда из-под арки ворот выбежала заспанная, растрепанная Амалия.

— А может, я спю?! — завизжала она на всю улицу. — Может, спю?! Уй мэ! Вроде не спю! Нет, не спю! — И с грубоватой нежностью бросилась обнимать Ли.

Я стоял в стороне и прислушивался к тому, как во мне медленно и неодолимо разливается тихое умиротворение и покой: вон она стоит, Ли, живая, невредимая!

Так была раскрыта крупная шайка контрабандистов, вывозившая за границу предметы старины и искусства. Ко всеобщему удивлению, главарем банды оказался добродушнейший и милый кондитер, дядюшка Котэ, а его ближайшими помощниками — его сын Реваз, тот самый Мирандин жених в новеньких желтых ботинках, и пастух, брат Котэ, и еще десятка два проходимцев в Тифлисе, в Батуми и в пограничных с Турцией селениях на побережье Черного моря. Все были сурово осуждены, но Миранду осудили на самый краткий срок: это было ее первое правонарушение, на которое толкнула ее не злая воля, а любовь…

«Картиг» (арм.) — детская игра в камушки.

Уй мэ! (кавк.) — восклицание.

Хайрик (арм.) — отец

Калбатоно (груз.) — уважительная форма обращения к женщине, батоно — та же форма обращения к мужчине.

Пурня (груз.) — хлебопекарня.

Кинто (груз.) — малый, весельчак, балагур.

Мацони (груз.) — кислое молоко.

— Хочешь ли ты увидеть дальние страны?

— Да (франц.).

Бичо (груз.) — мальчик.

Моди ака (груз.) — буквально: «Пойди сюда!»

Захрума (арм.) — проклятье.

Хурджин (груз.) — мешок.