Владислав Крапивин - Семь фунтов брамсельного ветра [litres]

Мы заглянули в комнату «Любимые герои», где на стенах нарисованы всем известные книжные персонажи. Крохотная девочка сидела у рояля и старательно играла нехитрую мелодию. Мы попятились, чтобы не мешать и когда оказались в коридоре, я увидела дверь с латунным барельефом-корабликом.

— Люка, здесь корабельный кружок?

— Он самый… — Люка бесцеремонно потянула дверь, и навстречу нам дохнул запах краски, дерева, лака…

У верстаков колдовали над моделями трое ребят — один Лоськиного возраста, а двое нашего. И был еще нестарый симпатичный дядька в синей штурманской куртке и со светлой шкиперской бородкой. «Шкипер и есть, — подумала я. — Наверно, руководитель».

— Добрый день. Можно нам тут посмотреть? — по свойски обратилась к Шкиперу Лючка.

Шкипер покивал:

— Сколько угодно. Если только без касаний. А то, знаете ли, есть посетители, у которых глаза на кончиках пальцев. Не успеешь оглянуться, как у судна нет бушприта или брашпиля…

— Нет, мы без пальцев, — заверила Люка и спрятала руки за спину. Я, глядя на нее, тоже. (А мальчишки даже не посмотрели на нас).

Мы пошли вдоль стен. В несколько рядов тянулись полки, и на них белело парусами, светилось желтым лаком, пестрело флагами и разноцветными трубами, синело бортами крейсеров и эсминцев корабельное царство…

Я сразу всеми нервами ощутила опять свою давнюю мечту: чтобы дома, над полкой с заветными книжками, стояла большая модель парусника. С такими вот миниатюрными, но будто настоящими штурвалом, шпилем, шлюпками, с тугими лесенками вант, с подобранными к реям тонкими парусами, с притянутыми к лакированному борту якорьками… А что если…

Бывает, что я вмиг принимаю решения.

— Скажите, пожалуйста, к вам можно записаться?

Шкипер взялся за бородку.

— М-м… Несколько неожиданный вопрос. Здесь ведь не секция кройки и шитья.

Конечно, я разозлилась:

— А что, сюда только мужскому полу дозволено?

— Это дискриминация! — тут же поддержала меня Лючка, хотя записываться в моделисты явно не собиралась.

— Да никакой дискриминации. Но… есть ведь программа. Сейчас занимаются только те, кто уже давно. В сентябре будет новый набор, с новичками начнем изучать все с азов…

«Будто сговорились! И в шахматном, и здесь! Ну, Лоська-то постоит за себя. А я?»

— Мне с азов не надо. Кое-что понимаю, — нахально брякнула я.

Светлые глаза Шкипера из скучноватых стали любопытными.

— Да? И что именно?

— Ну… бриг от бригантины как-нибудь отличу. И брам-стеньгу от бом-утл е гаря…

Он чуть улыбнулся:

— Для начала неплохо. Только… видишь ли, это знания, почерпнутые из книжек о путешествиях и кратких словарей. Многие знают историю знаменитых плаваний и кораблей, разбираются в своде сигналов и курсах-галсах, не перепутают апсель с крюйс-брамселем, но для работы над моделями этого мало. Надо знать теорию корабля, подробное устройство, всякие закономерности схем и строительства…

Я уже поняла, что ляпнула глупость, как хвастливая первоклассница. И он понял, что я это поняла. И сказал с сочувствием:

— Могу дать совет.

— Спасибо… Дайте, если не жалко, — пробубнила я.

— Есть полезная книга. Называется «Фрегат „Виола“». Автор Захар Волынкин… В ней очень популярно, понятно даже для второклассников, и в то же время довольно полно изложены все премудрости корабельного устройства. Читается легко, запоминается быстро… Только здесь у нас ни одного свободного экземпляра нет. Если тебе правда интересно, найди в какой-нибудь библиотеке. Когда прочитаешь, приходи. Побеседуем и решим, можно ли тебя зачислить… так сказать, вне конкурса.

— Ладно… — все еще сопя от стыда, — буркнула я.

— Запомни: Захар Волынкин, «Фрегат „Виола“»…

— Спасибо. Запомню…

Наверно, он думал, что книжку искать я не буду и «отвалю от причала». Но меня заело. Пусть не думает, что флотское дело — мужская привилегия. Вот научусь, чему надо, построю себе метровый барк или баркентину, тогда узнает… А кроме того, просто интересно стало: что за книга, по которой легко можно выучить корабельные премудрости…

В тот же день я пошла в районную детскую библиотеку. Но «Фрегата „Виолы“» там не оказалось. Посоветовали пойти в городскую.

Раньше я ни в каких больших библиотеках не была записана. Хватало книг дома, а в крайнем случае можно было взять, что нужно, в школьной. Или — если уж надо очень сильно и надолго — купить без всяких магазинных наценок у мамы на базе. Но мама про «Фрегат» ничего не знала. На следующий день я пошла в городскую детскую библиотеку имени С. Я. Маршака.

Здесь две пожилые библиотекарши отнеслись ко мне с полным пониманием, внесли в читательский список («только потом скажешь номер маминого паспорта») отыскали в каталоге название книги Захара Волынкина. Но затем опять случилась неудача. Оказалось, что в библиотеке всего один экземпляр и он теперь на руках у некоего Павла Капитанова.

— Судя по формуляру, он, Женя, твой ровесник. Но, в отличие от тебя, большой разгильдяй. Держит книгу у себя уже полтора месяца. Наверно укатил куда-то на каникулы и в ус не дует… — сообщила мне седоватая, очень интеллигентная библиотекарь Анна Григорьевна (интересно, почему она решила, что я — не разгильдяйка?).

Помощница Анны Григорьевны — похожая на нее, как сестра, Анна Константиновна — добавила, что она уже посылала Павлу Капитанову открытку с напоминанием, но результата не последовало.

Я мысленно выругала Павла Капитанова. Но потом подумала, что с такой фамилией зажать корабельную книжку — вполне логично. Тем более, что, судя по всему, кроме этого «разгильдяя» и меня «Фрегатом „Виолой“» никто не интересовался…

Обе Анны — Григорьевна и Константиновна — посоветовали мне зайти через несколько дней: может быть, у этого Капитанова «проснется совесть».

Я сказала, что «может быть», а пока взяла «Вино из одуванчиков» Брэдбери…

Через неделю совесть Капитанова не проснулась. Через две — тоже (несмотря на повторные открытки). А потом интерес у меня понемногу ослабел…

Лоську, конечно записали в кружок, с большим энтузиазмом. Но радости и успеха ему это не принесло. В конце июля он заявил, что «больше туда ни ногой». Оказалось, что недавно он на бульваре проиграл подряд две партии (что у взрослых шахматистов вызвало неискреннее сочувствие и сдержанное злорадство). Рассказывая про этот скандал, бедняга даже пустил слезинку.

— Они там в кружке всё долбят: «Осваивай теорию, перенимай опыт…» Ну и вот! Я теперь трех нормальных ходов сделать не могу.

Мы вдвоем поведали об этой беде Илье. Он сказал, что дворцово-школьный уровень для Лоськи только вреден.

— Здесь нужен наставник с неординарным мышлением и склонностью к новаторству… Я поспрашиваю у знающих людей, нет ли в их кругах такого.